Новость о смерти Олега Янковского можно назвать неожиданной, хотя все знали и в конце прошлого года уже успели обсудить подробности болезни артиста. Но тогда же появилась и надежда: уехавший в Германию не лечиться, а как все думали умирать, Олег Иванович Янковский (ФОТО) вернулся в Москву и на сцену "Ленкома".
С недоверием и даже с недоумением в "Ленкоме подтверждали: "Играет. Лечится и играет в "Женитьбе". Кроме надежды на выздоровление Янковского, это еще и вселяло веру в то, что чудеса случаются. Не зря же, в конце концов, Янковский сыграл волшебника в "Обыкновенном чуде".
Бывает так, что актера при жизни называют великим. Янковского не называли, его любили, но, если можно так сказать, любили несколько отстраненно – возможно потому, что актер умел держать дистанцию. И благодаря этой самой дистанции, его не тревожили, не лезли в душу со своей – всеобщей и частной – любовью, в личной жизни не копались, хотя, казалось бы, красавец, любимец и мечта многих советских, а теперь и российских женщин.
Раньше были амплуа – неврастеник, герой-любовник. Янковский, который стал одним из последних народных артистов СССР, был и неврастеником, и любовником. Не зря же самый большой интеллектуал советского кино Андрей Тарковский выбрал именно его для "Зеркала", где Янковский фактически сыграл альтер эго режиссера, выразил и его собственные мысли, и мысли его отца, поэта Арсения Тарковского.
Бывает редкий такой талант, можно сказать редчайший – содержательно молчать в кадре. Не каждый актер выдерживает долгие планы без слов, то есть способен передать жизнь мысли. Янковский умел. Он умел и молчать в кадре, и замечательно в кадре говорить.
И сегодня, глядя ему вслед, можно сказать, что он сумел выразить очень многие важные поколенческие мысли и настроения – в "Служили два товарища", в "Полетах во сне и наяву", в "Том самом Мюнхгаузене", "Звезде пленительного счастья". Веру в то, что и в партии случаются очень честные настоящие люди – в роли парторга в фильме "Премия" по пьесе Гельмана.
Даже Ленин – Янковскому и Захарову позволили и такое – даже Ленин в исполнении Янковского мог сомневаться и был похож на человека. Что уж говорить о сомневающемся Петре Великом в спектакле "Ленкома" "Шут Балакирев" – это последняя пьеса Горина, которую в театре ставили уже после смерти драматурга. Там герой Янковского – русский царь Петр – уже после смерти рассуждает о жизни. Может, эти мысли как-то облегчили актеру его тяжелую болезнь.
Янковский был подлинно национальный актер – и в том, как много в его ролях решало чудо, и в том, как его герои жили иллюзиями, в том числе и иллюзиями мировой революции и всеобщего социалистического счастья, и просто потому что он выразил положительный тип русского героя, в котором всегда есть немного от Ивана-дурака и всегда – от какого-то деревенского мудреца. Последняя его роль – митрополита Филиппа в картине Павла Лунгина "Царь" – из таких ролей. В России эту картину увидят только в ноябре этого года.
А пока приуроченная к недавнему дню рождения Янковского нынешняя ретроспектива в кинотеатре "Художественный" превращается в мемориальный показ фильмов, где Янковский сыграл свои замечательные и такие любимые роли.
