В кабинете академика Гинцбурга все так, как было 2 года назад. Из угла таращится старый телевизор, на рабочем столе лежит кипа бумаг. Александр Леонидович идет навстречу. Здесь было проведено не одно интервью о коронавирусе, вакцинах и будущем после пандемии, которое уже наступило.
"Здесь ничего не поменялось. Вот количество газет увеличилось, в которых про фтортиазинон пишут. Про COVID-19 особо, как вы знаете, не пишут", – показывает Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
Фтортиазинон – это препарат, способный вылечить, когда бессильны самые мощные антибиотики. Он не убивает бактерии, а обезоруживает. Над его созданием ученые центра Гамалеи работали больше 10 лет. Даже во время пандемии коронавируса исследования не останавливали.
"Я думаю, что этот препарат при условии, что будет внедрен, спасет сотни, а, может, и миллионы человеческих жизней", – говорит Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
COVID-19, который давно вытеснили из информационного поля новой повесткой, в этих лабораториях продолжают изучать. Вирус постепенно становится одним из возбудителей ОРВИ. И рост заболеваемости – по статистике около 30 тысяч новых зараженных каждую неделю – это уже не "новая волна", а сезонный подъем.
"Если индекс контагиозности у исходного COVID-19 был порядка 2,5-3 (то есть один зараженный человек заражал порядка трех не вакцинированных человек за определенное время), то у тех штаммов, которые сейчас циркулируют, индекс контагиозности составляет 16. Такого индекса контагиозности нет ни у одного другого возбудителя, даже у возбудителя кори, который до последнего времени по этому показателю был рекордсменом и составлял 10-12, насколько я помню", – рассказывает Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
За такую стремительную заразность вирус расплатился своей вирулентностью. Он уже не такой агрессивный, как раньше, и стремится не убить человека, а заразить как можно больше людей.
"Наиболее активно человек заражает за несколько дней до и за несколько дней после инфекции. То есть, когда он еще не чувствует никаких симптомов, или только почувствовал, но еще не ощутил их полную мощь и не сделал тест", – поясняет Владимир Гущин, заведующий лабораторией механизмов популяционной изменчивости патогенных микроорганизмов, ведущий научный сотрудник Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи.
"Безусловно, доминируют пациенты с легким течением, это действительно так, которым не нужна госпитализация, которые вполне могут лечиться дома. Какую-то долю пациентов, меньшую, чем раньше, все-таки необходимо госпитализировать. Ну, и летальные исходы тоже пока присутствуют. За последние недели декабря это около 150 человек было", – говорит Владимир Чуланов, заместитель директора по научной работе и инновационному развитию ФГБУ "НМИЦ ФПИ", доктор медицинских наук.
Для госпитализации ковидных пациентов уже не требуются огромные стадионы. С потоком больных справляются инфекционные больницы.
В 2020 и 2021 года не за спортивные победы, а за жизнь людей шла борьба на этом поле. Резервный госпиталь "Крылатское" был одним из самых больших ковидных стационаров Москвы, на пике второй волны здесь размещали 1300 коек. На исходе пандемии ледовый дворец снова вернули спортсменам. Юные фигуристы, конькобежцы и хоккеисты покоряют лед.
Весной 2020 года у больниц выстраивались вереницы скорых, в отделениях мест не хватало. Городские больницы отдавали под инфекцию, врачи меняли профиль. Это был первый урок разгорающейся пандемии.
"Не были готовы наши инфекционные стационары принять такое количество больных, потому что это было массовое явление, огромное количество больных. Но очень быстро мы перестроились, перепрофилированы были стационары, открыты новые стационары, построены быстро возводимые корпуса. Сейчас мы знаем, что во многих регионах построены новые инфекционные больницы, то есть, теперь для подобной эпидемии, в общем, у нас готовность уже есть", – рассказывает Ирина Васильева, директор ФГБУ "НМИЦ ФПИ".
Больницу в Малой Сосновке под Челябинском построили за 3 месяца. Современный медицинский центр сегодня принимает не только ковидных пациентов. Этот стационар работал в усиленном режиме, когда в регионе начался подъем заболеваемости гриппом.
"Сразу же после того, как COVID-19 удалось победить, все инфекционные заболевания из города собрали (отделения были разбросаны по больницам) и объединили сюда. Учитывая то оборудование и тех специалистов, которые здесь есть, уровень оказания помощи инфекционным больным в разы вырос", – объясняет Михаил Вербитский, главный врач инфекционного центра "Малая Сосновка".
Коронавирус SARS-COV-2 оказался натурой изменчивой. Он часто менял свое лицо и рецепторы, с помощью которых проникал в клетку человека. Количество вируса в легких у штамма "омикрон" было ниже, чем у исходного штамма SARS-CoV-2.
"Те рецепторы которые он использовал раньше, которых много в сосудистом русле, сердечно-сосудистой системе, они по-прежнему остались, мы видим те осложнения, которые связаны именно не с легочной патологией, а с сердечно-сосудистой патологией, но вот так всегда сегодня вирус ведет", – отмечает Владимир Чуланов, заместитель директора по научной работе и инновационному развитию ФГБУ "НМИЦ ФПИ", доктор медицинских наук.
Исследования ученых из института Пастера показали: коронавирус может жить в легких до полутора лет. Надолго поселяется в отдельных органах и системах, включая центральную нервную и клетки крови. Большую роль в борьбе с ним играет вакцинация: познакомить иммунную систему человека с прототипом вируса и заложить эти знания в иммунологическую память.
"Все условно патогенные микроорганизмы активизируются на фоне иммунодефицитных состояний, которые возникают в результате первичного поражения COVID-19. А у COVID-19 из 30 с лишним генов, которые он содержит, больше половины – две трети – направлены на подавление нашей иммунной системы. Поэтому умирать стали меньше, болеть стали больше. Соответственно, а причины смерти, если потом возникает на фоне иммунодефицитного состояния, уже никто не знает и вам не скажет, что первопричиной была ковидная инфекция", – указывает Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
Первая вакцина от COVID-19 была создана в лабораториях центра Гамалеи. Создателем векторной платформы на основе аденовируса человека считают Бориса Народицкого, он недавно ушел из жизни. Тогда все удивлялись, как за 5 месяцев в России смогли создать эффективную прививку.
"8 месяцев. Быстро? Очень. Но этому есть объяснение. Предыдущие 35 лет копился опыт. В 2015 году мы зарегистрировали вакцину против Эболы, один из компонентов которой – аденовирусный вектор был использован. То есть мы прошли весь путь практически на Эболе", – рассказывал Борис Народицкий в феврале 2021 года.
Тогда ученые не знали, насколько долго будет держаться иммунитет от вакцины, созданной на основе уханьского штамма. Практика показала – 2 года. Вирус оказался слишком изменчивым. И защита постепенно стала снижаться. Это заставило ученых центра Гамалеи пересмотреть дизайн вакцины "Спутник-V".
"Сейчас в рамках деятельности центра Гамалея разработана вакцина с обновленным антигенным составом, которая работают относительно тех штаммов, которые циркулируют прямо сейчас. И широкая вакцинация, конечно, привела бы к тому, что людей заболевало бы существенно меньше, еще меньше госпитализировалось и умирало", – поясняет Владимир Гущин, заведующий лабораторией механизмов популяционной изменчивости патогенных микроорганизмов, ведущий научный сотрудник Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи.
"Необходимо по регуляторике вакцины против COVID-19 приравнять полностью к вакцине против гриппа. Когда, соответственно, раз в год происходит обновление штамма, определение нового антигенного состава и появление новой вакцины в рамках национального календаря прививок. Тем более, что смертность от COVID-19 в настоящее время все равно в 3-3,5 раза превосходит смертность от вируса гриппа", – поясняет Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
Пандемию будущего в центре Гамалеи начали обсуждать еще 1,5 года назад. Здесь не называли это загадочной "болезнью Х". Ведь ученые прекрасно понимают, с чем могут столкнуться в следующий раз.
"В настоящее время в результате изучения COVID-19 очень хорошо складывается образ того возможного будущего врага, который может вызвать инфекцию, которая потом может перерасти в пандемию. Причем, признаки этого врага нам известны не только на уровне симптоматики клинической, а на уровне молекулярных признаков", – указывает Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
"Вирусы гриппа, вирусы из группы парамиксовирусов. Ближайшие представители, которые рассматриваются, это нипохендра, которая распространена в юго-восточной Азии, которая приводит к высокой летальности и потенциально уже проникает в человеческую популяцию. Это, конечно же, коронавирусы. Эти вирусы чрезвычайно изменчивы. Существует очень большое количество природных очагов, на границе которых, внутри которых происходит контакт с человеком. Это значит, что для этих вирусов известен вынос в человеческую популяцию, известна способность передачи от человека человеку", – объясняет Владимир Гущин, заведующий лабораторией механизмов популяционной изменчивости патогенных микроорганизмов, ведущий научный сотрудник Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи.
Здесь предлагают уже сейчас создавать вакцинные "консервы" на основе тех вирусов, которые можно рассматривать в качестве особо опасных, и заранее тестировать на животных. Тогда в случае новой пандемии защиту от инфекции можно будет предложить в течение месяца-двух.
"В первую очередь, необходимо, конечно, на уровне профессионального сообщества определиться со списком тех возбудителей, которые могут вызвать пандемию. А потом на базе этого списка создать прототипы вакцинных препаратов. Это вполне реально", – считает Александр Гинцбург, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, академик РАН.
"Как нужно быть готовым к войне, вот так нужно быть готовым к инфекциям. То есть, мы должны понимать, если наступает вот этот агент, что мы должны мобилизовать, что изменить в системе здравоохранения, какие стационары открыть, какие запасы лекарственных препаратов достать, производство чего надо запускать, как запускать развитие новых тест-систем. Сейчас понимание этого есть", – говорит Ирина Васильева, директор ФГБУ "НМИЦ ФПИ".
О рисках новой пандемии в мире говорят не первый раз. Такая угроза реально существует, считают ученые. Вопрос времени. Надо извлечь уроки из прошлой пандемии SARS-CoV-2и подготовиться к новым вызовам.
