Неделя началась с шока и резонансного преступления, которое совершил Алексей Кабанов: он задушил мать своих детей, а потом в социальных сетях Интернета стал просить друзей помочь в ее поисках. Вся история — больше, чем даже убийство. Это пример того, как тот, кто находится в оппозиции, кому просто не нравится власть, получает особые права: стоять под стрелой, бить полицейских, заниматься мошенничеством и даже убивать. В среде любителей барахтаться в грязной зоне Интернета, где нет греха, такой человек будет всегда хорош.
Кабанову удалось обмануть почти всех. Когда он говорил о жене в прошедшем времени, это можно было понять. Прошло 6 дней, и ничего утешительного в голову не приходило. Но репортеры не знали, что в момент интервью Ирина была рядом — за стеклом балконной двери, в полиэтиленовых мешках.
"Она была не тусовочный человек, — отмечает подследственный Алексей Кабанов. — У нее был круг общения, были люди, которых она очень любила".
Объявление с фотографией сорвано, но текст сохранился: "Пропал человек — Кабанова Ирина Георгиевна". Трагедия этой семьи, конечно, далеко не первая и, увы, не последняя: только за эту неделю произошло два аналогичных случая — в Подмосковье и в Сибири. Но трагедия Кабановых будет всегда, даже в десятке очень похожих происшествий стоять особняком. Ведь это была благополучная, крепкая и очень современная семья: образованные люди, трое детей и очень много друзей. Правда, большая часть этих друзей оказалась виртуальной.
Персональная страница Алексея Кабанова в Facebook (запрещена в РФ). Статус – "Доступно всем". Множество красивых фотографий жены, веселые дети, кулинарные увлечения, ироничные подписи — гости страницы видели здесь семью Алексея такой и оставляли нежные комментарии, ставили лайк (функциональный значок "мне это нравится").
Няня, которая сидела с детьми Кабановых, к тому времени не получала зарплату второй месяц и не уходила лишь из-за сильной привязанности к этой семье. Она была вне мира, в котором существовали "папа" и отчасти "мама". "Я видела, что эти дети не нужны, и мне их было очень жалко, — говорит няня Татьяна Штефанец. — Глаза вечно красные, Ирина ночами плакала, хотя бы со мной поделилась. Но она очень боялась, что я уйду".
Немногие из тех, кто "зафрендился", то есть вошел в статус "друзей" обаятельного отца семейства, знал о том, что отец не работает, что его ресторанные проекты рухнули, что на другие денег нет, а есть долги, что временные подработки жены Ирины — это единственное средство к существованию. И что Ирина в очередной раз заняла деньги у коллег, чтобы под елкой были подарки. Но сообщество социальных сетей умилялось, глядя на экран: люди видели простое счастье.
Этот вариант "реальности" нравился и Алексею: он позволял ему оправданно продолжать вести образ жизни вольного художника и повышал его самомнение. Только Ирина все портила: говорила о долгах, о деньгах, о том, что устает.
В ночь на 3 января один из миров – реальный — рухнул. Это произошло на съемной квартире на "Войковской". Тело жены, разложенное по пакетам, — на балконе. Детям сказано, что мама уехала, а в блогосферу послан зов о помощи: "Пропала Ира". Здесь Кабанова знали и уважали. Начались поиски. В этом, пусть и виртуальном мире, любой "Робин Гуд" сочтет за честь помочь другому "Робин Гуду".
"Это тоже виртуальная жизнь, — рассуждает заведующий кафедрой клинической и судебной психологии факультета юридической психологии Московского психолого-педагогического университета Фарид Сафуанов. — Есть обычная жизнь с обычными новостями, и есть блогосфера или социальные сети, где какие-то другие темы обсуждаются, где выпячиваются какие-то другие проблемы, где общественным сознанием можно манипулировать, потому что подача материала идет с акцентом на какие-то одни вещи с утаиванием других. Это обычная ситуация".
Многие из сетевых друзей Кабанова теперь проклинают его, посещая его безответную страницу. Заходят несколько раз за день и изливают гнев в пустоту. Он разрушил их мир. Но остались и те, кто не верит в реальность до последнего. Вот лишь несколько цитат из Facebook:
"Нет, ну неужели это правда? Не хочется верить. Не могу. У самой маленькие дети. Не представляю, как это могло быть..."
"Ребята, простите. Я не верю в явки с повинной. Этот документ слишком редко бывает правдой".
"Чувствую, в новостях враньё всё. От первого до последнего слова..."
"Я все же не верю так сразу. Знал немного Алексея. У него было много долгов по бизнесу в прошлом, очень крупных. Могли наказать, подставить, и чтобы взял вину на себя, пригрозили детьми".
"А может показания выбили? Может быть такое в нашей полиции? Может, поэтому пока не будем пустословить?"
"Что-то не верится в его виновность..."
Из огромного потока комментариев — лишь десятка полтора слов сочувствия детям Кабанова. Предложений реальной помощи, сбора денег для детей, оставшихся без родителей в виртуальном пространстве, оказались единицы.
