Я все время езжу, словно какая-то сила срывает меня с места и гонит по городам и весям. Я хочу видеть, понять, пережить. Я недавно был в Сирии на фронтах и видел разгромленные пылающие города. После этого в песках Аравийской пустыни я встречался с братьями-мусульманами, одними из тех, кто уцелел после арестов во время военного переворота в Каире.
В Сталинграде я клал цветы на обочину, там, где прогремел террористический взрыв, и эта ямина все еще пахла зловоньем взрыва. На Майдане в Киеве я видел разъяренные лица, пылающие покрышки, едкий дым, гарь, грохот этих палок, барабанов, глаза, полные ненависти и непримиримой лютой вражды.
Напасти придвинулись к нашим порогам, они тревожат каждую семью, каждый дом. И этот падающий рубль, и это ожидание взлета цен, и это печальное известие о по-прежнему падающей нашей промышленности, это огорчает, это ввергает в уныние, это ввергает в апатию, а иногда в нигилизм.
Не поддавайтесь этому. Это временно. Родина сильна и прекрасна. Мы должны сконцентрироваться и противопоставить этому служению стоицизм и веру в наше русское будущее.
Вера, когда мы поднимаем очи к лазури, и оттуда льются в нашу душу потоки света, красоты и бессмертия. И в отношениях друг к другу, обожании, благоволении, в нашем русском братстве, в братстве всех наших народов, которые своими культурами, верованием, языками, украшают наши необъятные пространства.
Недавно я побывал в Иркутске на авиационном заводе прекрасном и восхитительном, где стоят могучие, современные самолеты. В этих цехах, похожих на залы Эрмитажа, эти самолеты выглядят как драгоценные экспонаты.
Я побывал в Белгородской области в гостях у знаменитого Савченко, который превратил свои земли в шелковые покрывала. Среди этих шелковых покрывал стоят хрустальные теплицы, где снимают по три-четыре урожая в год, и животноводческие комплексы, напоминающие огромные дворцы среди полей подсолнечника и пшеницы.
В Якутии я двигался с караванами судов, которые везли на Север горючее. Это знаменитый северный завоз, и эти пароходы преодолевали мели и перекаты, чтобы там, на Севере продолжали работать буровые, продолжали крутиться радиолокационные станции, и жила, и дышала русская Арктика.
В Дагестане, где гремят взрывы и грохочут автоматы, я слушал стихи несравненного Расула Гамзатова. А в Якутии, встречаясь с якутскими интеллигентами, мы обсуждали и размышляли над судьбой великих евразийских империй.
Олимпиада, которая грядет к нам, превратила предместья Сочи в роскошные сооружения, напоминающие храм спорта под открытым небом.
Весной я плыл на пароходе от Нижнего Новгорода до Петербурга по великим русским водам, по великим русским рекам. Этот пароход был ковчегом, где собрались инженеры, военные, монахи, художники, футурологи. Мы дискутировали, пели песни, молились и созерцали дивные русские реки, любовались негасимой зарей и слушали соловьев, которые гремели по берегам этих рек.
И бывали мгновения, когда хотелось вслед за Александром Васильевичем Суворовым воскликнуть: "Господи, какое счастье быть русским!".
Всего вам доброго.
