26 апреля, 20.00, Светлановский зал
Московский международный Дом музыки
Антон БАТАГОВ, фортепиано
"Авангард вчера. Минимализм сегодня. Завтра – Бах"
В программе:
И.С. Бах. Партита №4 ре мажор
Jesus bleibet meine Freude (хорал из Кантаты соль мажор, BWV147)
Партита №6 ми минор
"Я смотрю в ноты с надписью "Бах"... Я не знаю, как Бах хотел это слышать. Смешно в XXI веке делать вид, что мы знаем, как надо играть Баха в "аутентичной" манере. Пытаться воссоздать тот стиль игры, которого мы никогда не слышали, пользуясь музыковедческими исследованиями – это самообман. Поэтому я не претендую на историческую достоверность. История – это не более чем одна из иллюзий. Мне хочется, оставаясь там, где я есть – здесь и сейчас – постараться услышать то, что давно уже обессмыслилось в бесконечном потоке потребления и стало декоративным шумовым фоном, ненавязчиво шуршащим в мусоропроводе культуры.
Можно возразить: это давно уже сделал Гленн Гульд. С одной стороны – да. Но Гульд умер в 1982 году, и за это время мир изменился. Музыка окончательно стала фоном. Она звучит везде. Ее никто уже не замечает. Эти колебания воздуха современное ухо приравнивает к тишине. Тридцать лет назад люди садились у себя дома и слушали пластинки. Сейчас люди не могут позволить себе провести час, просто сидя и слушая музыку. Мы окончательно разучились концентрироваться.
И вот поэтому мне сейчас хочется играть Баха так, чтобы эти звуки не промелькнули мимо, как мелькает всё, что окружает нас. Каждый эпизод в музыке Баха повторяется дважды, и я играю каждый раз в разных темпах, с разной артикуляцией, как бы рассматривая один и тот же кристалл с разных сторон, проживая одну жизнь разными путями. Темпы в основном медленные, но дело даже не в темпах. Каждый звук возникает спонтанно, как будто это импровизация, приобретает совершенно другую выразительность, другой смысл, как оживают детали изображения под увеличительным стеклом.
Интересно, что музыка баховских Партит не имеет практически никакой связи с «танцевальными» названиями частей. Бах воспользовался привычной для того времени формой – сюитой из танцев – и наполнил эту форму совершенно другим содержанием. Партита ми минор – это самые настоящие Страсти, только без слов. Ре-мажорная – мистерия Рождества Христова. Ведь самое главное в музыке Баха – это то, что каждая секунда его жизни была духовной практикой. Каждая нота, каждая интонация, каждый интервал или аккорд несут в себе Главную Правду. Я не знаю, смогу ли я передать хотя бы маленькую часть этой Правды. Вряд ли. Но я постараюсь", — обещает Антон Батагов.
