260 шедевров из самых разных коллекций вошли в экспозицию выставки, которая открылась сегодня в Эрмитаже. Увидеть их стало возможно только сейчас — после того, как все они прошли через руки реставраторов — главных людей в музее, для которых принцип "не навреди" выше желания сделать красиво.
"Бассейн в гареме" Жерома блестит водой и мрамором, как будто не была картина украдена и сложена вчетверо. Рембрандтовская "Даная" словно и не подвергалась атаке кислотой. Часы "Павлин" блестят как новые, а ведь им, как самому Эрмитажу, 250 лет.
"Мы отчитываемся перед Великой Екатериной о том, что сделано за последние 25 лет. А самое главное, что делается в музее, это приобретения, это реставрация", — рассказывает глава музея Михаил Пиотровский.
Чтобы попасть на выставку отреставрированных шедевров в золотоколонном Гербовом зале, гости Эрмитажа должны пройти через зал Петровский. Он тоже часть экспозиции. Правда, к юбилею музея удалось отреставрировать только две бархатные панели с шитыми золотом орлами. Остальные сейчас восстанавливают в соседних залах, временно закрытых для посещения. Подлинный золотой вышитый орнамент Петровского зала после реставрации останется. А вот основу панелей — когда-то алый, но истлевший и ставший коричневым бархат — пришлось заменить.
К сожалению, бархат не сохранился, и он распадается на нитки. Все золотошвейные детали после укрепления и реставрации переносятся на новый бархат. Ткань, кстати, изготовила та же французская мануфактура, которая ткала оригинальный бархат 157 лет назад по заказу ещё Александра Второго.
Молодой человек в черном костюме с кружевным воротником. Эта картина поступила в Эрмитаж в начале XIX века, и всё это время авторство Рембрандта было под вопросом: слишком уж искажён был авторский почерк поздними записями и несколькими слоями потемневшего лака. Два года реставраторы расчищали полотно. Человек снова стал молодым, воротник — белым, а в авторстве Рембрандта больше никто не сомневается.
Подвиг художников хорошо заметен, если сравнить изображения до и после реставрации. Часто принимаясь за работу, они сами не знают, что их ждёт. Так вышло с "Клеопатрой" Рени, у которой при расчистке под пририсованной одеждой обнаружили правую руку.
"Конечно, это было открытие, — рассказывает художник-реставратор Любовь Большакова, — Мы никак не могли предполагать, что там вторая рука. Видимо, когда в XVIII веке её обрезали, увидели, что рука композиционно выглядит не так, как им бы хотелось".
С какими-то картинами жестоко обошлись прежние владельцы, решившие изменить размер полотна. Многие произведения — жертвы времени, как, например, "Встреча Святого Себастьяна с императором Диаклетианом", написанная в 1500 году на доске, которая от старости треснула. Почему тот или иной шедевр попал в мастерские, неважно. Главное — вернуть картине, статуе или документу изначальный облик, насколько возможно, подлинный.
"Они не добавляют ни одной ненужной точки, они не стирают, что можно стирать, и что часто стирают. Они восстанавливают то, что можно восстановить", — подчеркивает Михаил Пиотровский.
Часть произведений и прежде были в залах, но большинство показывают гостям Эрмитажа впервые. После закрытия выставки, в конце января, возрождённые шедевры займут свои места в постоянной экспозиции музея.
