"Приезжайте. Мы беремся вам помочь. У вас такая же фамилия, как врача, который занимается детьми, с проблемами как у вашей дочери. Возможно, это судьба. Дальше переходим в личку". – Мгновенная реакция логопеда Ольги Азовой на мою просьбу проконсультировать совершенно незнакомую маму больной девочки сбивала с толку.
По многим причинам, начиная со страшной ее занятости и заканчивая тем, что, несмотря на то, что у нас многое делается по знакомству, мы с Азовой никогда не встречались. Я только знаю, что она не просто логопед, Ольга Ивановна – специалист по коррекции нарушений речи у детей при алалии — недоразвитии или полном отсутствии речи, вызванном поражениями некоторых участков мозга или при аутизме. Она также доцент кафедры логопедии Московского психолого-социального университета, кандидат педагогических наук, автор уникальной системы по коррекции дизорфографии или при задержке речи. Вместе с другими специалистами медцентра «Логомед» она берется за самые сложные случаи. Насколько сложные, порой невозможно себе представить.
"Попроси мячик. Нет, не просто лови, посмотри на меня и скажи – дай!". Кудрявый ангел корчит рожицы, отворачивается, но, в конце концов, исполняет просьбу психолога Ирины Морозовой. За что получает как поощрение жетон. Несколько секунд он держит мяч в руках, потом возвращает, и просьба повторяется. Еще и еще. Слушаю, наблюдаю, и мне кажется, что уже бесконечно много этих «еще». Ведь просьба настолько проста, что мне никогда бы не пришло голову, что ее надо "заучивать", повторять.
Иногда, прежде, чем перейти к следующему слову, уходят часы, дни, недели занятий. Малыш уходит, и тут же заходит следующий. Непривычно, непонятно, как это может быть? Просто дети бывают разные, некоторые из них особые, и помощь в организации их пространства, их умения общения с родными и чужими, в социализации, нужна особая. Они – дети с аутизмом, дети с задержками психоречевого и эмоционального развития. И таких рождается довольно много.
Счастье для них и для их родителей, когда им оказывается настоящая помощь (особенно, если диагноз бывает поставлен вовремя). Если они попали в «Центре проблем аутизма» Екатерины Мень, помощь им взялся оказывать Благотворительный фонд "Выход" Дуни Смирновой, центр "Логомед" Ольги Азовой или "Антон тут рядом" Любови Аркус.
К сожалению, медицина – даже самая современная и продвинутая – не в силах определить некоторые болезни во время беременности. Порой роды проходят непредсказуемым образом, болезни в грудном возрасте – словом, десятки причин того, что любимый, прекрасный малыш в 3 года становится не таким как другие. То есть становится, конечно, раньше, но наверняка определить заболевание можно только к этому возрасту. Потому что нюансы настолько неочевидны, что зачастую трудно определить, действительно ли у ребенка аутические синдромы или синдром дефицита внимания и гиперактивности или он просто развивается медленнее обычного. Они рождаются столь же часто, как дети, развивающиеся очень быстро.
Определить некоторые особенности, отклонения сложно еще и потому, что большая часть таких болезней была описана и идентифицирована относительно недавно — в прошлом веке. Причем некоторые в 70-ых, 80-ых годах XX века. И, скорее всего, какие-то еще даже нераспознаны. Но дело, не в этом. А в том, что есть дети, не вписывающиеся в привычные для социума рамки. Дети, которые очень быстро вырастут и станут взрослыми. И задача фондов и клиник вместе с родителями сделать их взрослыми, способными сосуществовать с остальным миром.
Это невероятно сложно представить себе, что кому-то нелегко (по каким-то личным причинам) отвечать на самые простые вопросы, совершать элементарные действия, обсуждать обычные пустяки, о которых мы можем болтать часами. Что даже звуки, тембр голоса может причинять невыносимые страдания. Настолько, что порой ребенок кричит от боли, от ужаса. А объяснить ничего не может.
Мы с интересом, но слегка испуганно, настороженно, смотрим фильмы "Шестое чувство", "Меркурий в опасности", где важную роль играют именно такие дети. Они там, на экране – типично проблемные для общения, но непременно гениальные. И истории их – сложные, но с обязательным хэппи-эндом. Вот только в этих фильмах по касательной (скупыми штрихами) проходят врачи, воспитатели в детском саду, учителя в школе, родители и их роль в жизни таких детей. Общая картинка легкая и приятная, так что совершенно невозможно догадаться о том, какая работа была проделана медиками и педагогами, чтобы дети выглядели лишь чуть более возбудимыми, чем остальные.
На самом деле такое устойчивое и стабильное состояние – результат совместных бесконечных усилий. Не одного месяца, ни даже года. Порой приходится отметать одну за другой разные методики. И в этом нет ничего удивительного – эта область медицины все еще только ищет, нащупывает верные решения. Как обычно в таких ситуациях, появляются исследователи, а параллельно им лжецелители, люди неравнодушные и те, кто постараются заработать на чужом горе. В каких-то странах дело идет быстрее и удачнее, особенно там, где на исследования выделяются необходимые средства. Другие…
В других отдельные энтузиасты вкладывают силы, время, любовь к детям, чтобы помочь им. Среди последних врач-логопед (по образованию) и директор "Логомеда" Ольга Азова. Это с нее я начала свой рассказ. Она однажды приняла решение о том, чтобы помогать таким детям и подтверждает его каждый день. Они берет детей на лечение, ездит по всему миру в поисках самых лучших, самых прогрессивных методик, способных дать ее детям максимальную свободу от болезней.
Впрочем, она и сама, с врачами, работающими вместе с ней, тоже придумывают и вводят различные собственные наработки. Скажем, в центре применяют аппарат "Томатис", названный по имени знаменитого французского отоларинголога Альфреда Томатиса, который после глобального исследования заметил, что "голос содержит то, что ухо может анализировать. Оно подстраивается под слышимое. То, чего не было в голосе – появляется". Официальное объяснение метода больше интересно специалистам. Я же видела в комнатах, заполненных игрушками, детей в наушниках, прикрепленных очень длинным и гибким шнуром к аппарату. Единственное, что незаметно, у наушников есть третье "ухо" — ровно посередине головы. Оказывается кости тоже слышат определенные сигналы и реагируют. Реагирует все тело. Поэтому в наушниках звучит спокойная классическая музыка в самых разных вариантах. Аппарат творит чудеса. Мало того, что он снимает гиперактивное напряжение, он еще и заставляет работать среднее ухо, мозг, разрабатывает слух и даже увеличивает I.Q.
Невролог, психолог, логопед, остеопат, такая модная и самая прогрессивная на сегодня АВА-терапия, основанная на поведенческих технологиях и методах обучения. "А вот и массаж", — завистливо вздыхаю. "И обязательно лечебный. Хотите, вам сделают?" — предлагает Азова совершенно серьезно. Понимая, что я такой ситуации какому-нибудь ребенку придется ждать, либо врачу работать дополнительно, отказываюсь.
Целый день ребенок переходит от одного специалиста к другому, чтобы дома продолжить занятия. Ведь одной работы со специалистами недостаточно, без выполнения всей семьей "домашних заданий", усилия врачей напрасны. Но во всем мире такие дети, получившие квалифицированную помощь, становятся отличными компьютерными программистами, чертежниками, фотографами, дизайнерами, автомеханиками, тренерами животных, бухгалтерами, водителями такси или настройщиками пианино.
К сожалению, сегодня по стране ничтожно мало подобных центров. Поэтому большая часть родителей с такими детьми едет в Нижний Новгород, Новосибирск, Москву. В ином случае участь их незавидна. Если родители найдут в себе силы не сдать вечного ребенка в психоневрологический диспансер, ему все равно придется всю жизнь просидеть дома. Дело даже не в том, что общество не готово его принять, он сам не позволит себе перенести цивилизацию в ее современном виде.
"Ольга, а полное выздоровление с помощью врачей возможно? Или – вдруг чудо – такое бывает?" "К сожалению, о чудесах я ничего не слышала. Излечить от аутизма нельзя, а вот понизить степень аутизации можно. Можно социализировать детей, снять перегрузки с сенсорных органов. Научить пользоваться речью можно, хотя и не всех И мне понятно, что для таких детей нужны специальные условия в детских садах и школах, где педагоги были готовы к работе с ними, в том числе и в рамках инклюзии. Достойная социальная защита. Пока ничего подобного нет даже в городах-миллионниках"..
В этом смысле — в изменении ситуации — чудо вполне могло бы произойти.
