Большинство госуправленцев из федерального правительства, которые выдвинулись в Давос, получили задание Владимира Путина в течение недели доработать антикризисный план. Главные посылы плана известны: поддерживать людей и производства, которые находятся или могут оказаться в тяжелой ситуации, поддержать многообещающие новые отрасли, а еще ответить на "экономическое сжатие" экономической свободой, особенно для среднего, малого и даже микробизнеса. Это — базовые вещи. А что проговаривается конкретно? Об этом "Вестям в субботу" рассказал ответственный за экономику и финансы в правительстве, первый вице-премьер Игорь Шувалов.
- Игорь Иванович, на международном экономическом форуме в Давосе вы заявили о том, что нынешний кризис, возможно, будет еще глубже и тяжелее. Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду?
- Я имел в виду, что никто не знает, как это будет. Ожидания — самые разные. Это происходит оттого, что экономика не будет расти, что темпы экономического роста будут около ноля. Некоторые предрекают, в том числе и на последней сессии говорили, это последний прогноз Международного валютного фонда, что российская экономика даже будет иметь негативный тренд около 3%. Кто-то говорит, что у нас есть небольшая возможность вырасти. Но если правительство до конца ответственно, то нам нужно рассматривать не только все сценарии, но мы также должны быть готовы к самому жесткому сценарию. Надеюсь, он не реализуется. Я чувствую реальную концентрацию не только внутри правительства, но и на уровне региональных правительств. Все хотят добиться реального успеха. И при сжимающихся доходах от продажи нефти и газа мы хотим все-таки выиграть эту гонку и показать, что российская экономика в будущем уже не будет так зависеть от этих доходов, что ее структура будет совершенно другой. То есть мы станем сильнее. Любой кризис — это, конечно, жесткое ощущение, но также это возможность стать значительно сильнее в будущем.
- Эту жесткую посадку будут чувствовать простые граждане? Что для них изменится?
- Не секрет, что высокая инфляция съедает возможности потреблять столько, сколько люди потребляли раньше. Более того, из-за того, что такой высокий курс евро, например, многие лекарства, которые были закуплены в еврозоне, подорожали. А люди привыкли к этим лекарствам и не могут их ничем заместить. Для них, конечно, это будут дополнительные расходы. Мы понимаем, что наиболее уязвимые группы населения не смогут такие лекарства приобретать, и знаем, что нам нужно делать, какова будет поддержка. Мы это обсуждаем с региональными правительствами. Пенсионеры, многодетные семьи, неполные, конечно, и так требуют поддержки, а в нынешних условиях могут потребовать ее еще больше. Нужно об этих людях думать. Это первая наша забота. Мы должны быть на чеку. Ситуация может развернуться резко в лучшую сторону, а может остаться такой же. Если она будет хуже, нужно быть готовым действовать немедленно.
- Вы сейчас будете какие-то шаги предпринимать, ведь цены уже растут, а наиболее уязвленные группы граждан уже испытывают на себе влияние кризиса?
- Я думаю, нам надо подождать окончательной редакции антикризисного плана, потому что мероприятия, которые предлагает Министерство экономического развития, вместе с другими министерствами, ведомствами, нами всеми одобряются. Но потратить наши резервы на все эти цели в один год невозможно, потому что мы должны адаптироваться к нынешним условиям и помочь людям. Но при этом важно, чтобы резервы и макроэкономическая стабильность сохранялись. Понятно, что для людей это не объяснение — макроэкономическая стабильность, но это то, что нам позволяет чувствовать себя уверенно, мы не должны нарушать. Поэтому, даже организовывая всю эту работу, имея большие расходы на антикризисный план, то есть увеличивая параметры дефицита федерального бюджета, мы ни в коей мере не должны поставить под угрозу все те достижения по макроэкономической стабильности, которые имеем. И это тяжелая работа за последние 15 лет.С одной стороны, у нас есть все резервы, но с другой, — мы их все потратить не можем. У нас есть мероприятия, которые мы должны осуществлять, но мы должны вести себя очень ответственно. Много потратить или больше, чем это возможно, до того как система начнет входить в опасную зону, мы не вправе.
- А банковская система будет стабильна?
- Банковская система будет стабильна, но она тоже будет переживать время консолидации. Мы давно об этом говорили. В РФ много банков. Может быть, это хорошо, может быть, не очень. Но мы понимаем, что при предоставлении нового капитала для поддержки кредитования произойдет изменение структуры в банковском секторе. Этим занимается Банк России, а не правительство. Мы наблюдаем за этим внимательно, поддерживаем его в этой работе. Считаем, что специалисты действуют грамотно. Но бюджетная система получает меньше доходов, значит, и экономические операторы будут получать меньше доходов, и банковский сектор ухудшит, наверное, свой портфель. Надо понимать, что какие-то банки пройдут через период санации, оздоровления. Мы специально для этих целей успокоили людей — увеличили страховое покрытие до одного миллиона 400 тысяч. То есть вклады населения будут все равно защищены. Это приведет к тому, что банки станут крупнее, сильнее и конкурентоспособнее.
- Правительство поддерживает политику Центробанка?
- Мы поддерживаем эту политику. Более того, мы даже для этого представляем необходимый капитал. Это один триллион. Также мы будет помогать консолидации банковского сектора.
- Дальнейшее снижение курса российской валюты продолжится при такой политике?
- Мне представляется, что драматизм изменения курса уже позади. Может ли он меняться? Может, если цена на нефть продолжит снижаться.
- А она будет снижаться?
- Этого никто не знает. Аналитические предсказания, прогнозы даже в рамках форума в Давосе очень отличаются, они противоречат друг другу. Надо просто исходить из того, что это возможно. Но уже драматического колебания не будет. Мы даже ожидаем, что в ближайшем будущем при стабилизации цены на нефть мы будем наблюдать некое усиление курса рубля. И поэтому мы всегда говорили: тратишь в рублях, имеешь сбережения в рублях, никогда не нужно дергаться, бежать немедленно в пункт обмена и менять деньги.
- Антикризисный план будет учитывать новые реалии, новые цены на нефть?
- Конечно, мы учитываем новые цены на нефть.
- Дальнейшее ужесточение санкций вы закладываете как риск?
- Надо на санкции отвечать по факту. Они могут быть мягче, могут — жестче, но они есть. Это то, с чем мы сегодня должны работать. У нас накоплены свои большие проблемы, и в совокупности с санкциями нам это, конечно, тяжеловато. Но мы более ответственно подходим к решению собственных проблем, имею в виду, что все-таки мы испытываем некое внешнее давление. Но признаемся, что мы накопили много проблем. Мы тратили много лет природную ренту. Благодаря высокой цене на нефть мы многое в стране сделали. Но производительность труда — это тот фактор, которым мы похвастаться не можем. Так, как мы работаем, – со значительным отставанием по эффективности от европейского и американского рынков — мы не должны работать.
