Олег Табаков, Федор Бондарчук, Карен Шахназаров, Владимир Хотиненко написали письмо с просьбой что-то сделать со вступившим в силу запретом на мат в кино, который в реальной жизни звучит. Адресат письма — серьезный — премьер-министр Дмитрий Медведев.
Уже есть реакция от Станислава Говорухина, который стал лауреатом кинопремии "Золотой орел" за вклад в российский кинематограф. Говорухин не только режиссер-постановщик таких фильмов, как "Место встречи изменить нельзя" и "Ворошиловский стрелок", он еще и председатель думского Комитета по культуре, который и провел закон о запрете мата в кино.
"Зря старался Иван Сергеевич Тургенев убедить будущее поколение, что "во дни сомнений и тягостных раздумий" единственная наша поддержка и опора — это великий, могучий и правдивый русский язык. Сейчас мы вернем мат в кино и на театральные подмостки, а потом кто-то скажет: "А почему карикатуристам нельзя рисовать то, что они хотят?" Потом другие либеральные ценности. Меня удивило это письмо, потому что получается, что мы лишились двух самых верных сторонников, борцов за чистоту русского языка, ибо ни Михалков, ни Шахназаров никогда в своих фильмах не пользовались нецензурной лексикой. Но время течет, и люди меняются. Не знаю, что их заставило. Такие у меня возникли мыслишки по этому поводу", — отметил Станислав Говорухин.
Режиссер не называет имя такого "подписанта", как Федор Бондарчук, потому что у него в фильмах — и в "9-й роте" и в "Духless" — мат есть.
Действующий с июля прошлого года запрет на мат касается тех картин, которые претендуют на получение прокатной лицензии, иными словами, на показ в кинотеатрах. Если да, то матерные сцены надо вырезать. Авторы письма предлагают не вырезать, а четко выдерживать доступ в кинотеатры по принципу "детям до такого-то возраста запрещается". Но, может, все-таки проще отказаться от мата хотя бы в кино? Что об это думает режиссер и продюсер Федор Бондарчук?
- Федор, может быть, мы все-таки преувеличиваем, полагая, что мат — это нематериальное культурное наследие?
- Это вечный спор и дискуссии, где эта мера, где то, что является частью языка, необходимого для режиссера, музыканта или современного городского поэта. Но мне совсем не хочется обсуждать это — пусть ученые пишут свои диссертации и так далее. Вспоминаются великие классики и совсем не нашего времени. Я говорю только про ответственность. Есть возрастные ограничения: 18+, 12+, 6+. Я не покажу своим внучкам "Властелина колец" и без мата, потому они маленькие и будут пугаться. Для этого есть ограничение. Давайте их соблюдать.
- А когда нельзя вообще?
- Когда нельзя вообще, а это все равно присутствует? Бороться с этим — утопия. Пойдите на концерт моей любимой группы — "Ленинград" — и поговорите с ее солистом Сергеем Шнуровым.
- А он ведь теперь тоже не может, получается?
- Не может. Значит, туда должны приехать организации, которые должны следить за этим, путешествовать за ним. Также они должны отслеживать продажу его дисков и так далее.
- Но в ваших фильмах тоже присутствует ненормативная лексика. Что делать задним числом? Вставлять новые сцены?
- Это тоже не проработано. Эти слова теперь не могут вообще звучать. Это порождает дополнительные проблемы с распространением кинофильмов.
- Многие выросли на фильмах про войну советского периода, которые были убедительными, и ни слова мата в них не было. Может быть, стоит не с законом бороться, а начать снимать, как раньше?
- Я вырос в кинематографической семье. Рядом со мной были друзья отца. Я видел и Георгия Николаевича Данелия, и Юрия Николаевича Озерова, нашего баталиста. В фильме "Они сражались за Родину" мой отец в одной из сцен орал благим матом. И это видно, если его озвучить. Это известная история. Когда фильм смотрели генералы, прошедшие войну, они говорили о том, что надо как-то это озвучит. И таких примеров масса. Я не говорю, что повсеместно надо, я сам против мата. Если бы я мог себя ограничить на съемочной площадке и не вылетали бы эти слова... Я работаю над собой. Важно, где, где грань, где возможно обходиться, а где – нет. Зачем ограничивать свободу? Если это пошлость, она всегда будет пошлостью.
- И будет отвергнута зрителем.
- Совершенно верно. Если это художественное решение, поверьте, его будут цитировать. Я попробовал предложить изменить или вернуться к старой системе, когда есть ограничения по возрасту, написанные везде перед сеансами по возрасту.
- Однако дети все равно могут пройти. Так что можно, конечно, нарисовать все что угодно, но смотреть-то все равно будут.
- Тогда я приведу другой пример. Мы всегда говорим об электронном билете и об отчетности. В свое время так называемые серые билеты доходили до 50%. Мы бы вечно об этом говорили, если бы Министерство культуры не подтолкнуло бы этот процесс. Сейчас у нас есть электронные билеты.
- То есть это может сработать?
- Так можно говорить обо всем. Но если ничего не делать, а просто запрещать, это не сработает.
