Вновь на повестке дня вопрос о введении фиксированного курса рубля. Казалось бы, экспертное сообщество уже похоронило эту идею, но нет, она восстает из пепла как феникс. Живучесть предложений подобного рода объясняется соблазном упростить себе жизнь. Но это лишь кажущийся плюс. В реальности игры с рынком почти всегда, за редчайшими исключениями, заканчивались одинаково плачевно.
На поверхности все красиво: зафиксируем курс, уйдет существенная часть экономической неопределенности, и все заживем существенно лучше. Но, увы, на практике все выглядит намного уродливее. Причина, если формулировать на самом общем уровне, кроется в том, что финансовые рынки работают по достаточно строгим законам. Если где-то искусственно сдерживать, создается избыточное давление, и в конечном итоге обязательно прорвет.
Эксперты МВФ проанализировали 40 последних попыток зафиксировать валютный курс, и лишь две из них теоретически можно назвать успешными. Все остальные – провал, и за примерами далеко ходить не надо. Их много даже у границ России; особенно яркий – Белоруссия. В 2008 году доллар стоил 2000 рублей, сегодня – 20 тысяч; девальвация происходит примерно раз в полтора года. Как результат – хронический повышенный спрос на валюту, тотальное недоверие к банковской системе, ставки под 40-50% годовых, постоянная эмиссия денег, ну а далее круг замыкается. Все, таков механизм.
Несколько образцовых валютных фиаско случилось в Латинской Америке. Два из них хрестоматийны – это Аргентина и Венесуэла. Там предпринимались многократные изощренные попытки как-то привязать курс, и обе эти страны уже много лет мучаются от тяжелых экономических болезней. Я глубоко убежден, что игры с валютой никак не помогли лечить эти болезни, а, наоборот, значительно их усугубили. Ошибки, связанные с неправильным, негибким курсом, который неспособен адаптироваться под изменения платежного баланса, стоят очень дорого.
Но это не означает, что не нужно действовать. В первую очередь важно что-то предпринять, чтобы спокойствие на рынках стало долгосрочным явлением. Привязать и запретить, боюсь, – слишком простое решение, Центробанку придется быть изобретательнее. Однако приведу одно обстоятельство, которое заставляет задуматься: фиксация курса автоматически требует ограничений по счету движения капитала, но ограничения по движению капитала совершенно не требуют ручного управления валютным рынком.
Де-факто в нашей стране уже два месяца и так действует самая мягкая из известных мер: обязательная продажа валютной выручки. Ее следовало бы ввести вполне официально. И чтобы не спугнуть инвесторов, прямо обозначив, что работать это правило будет, пока действуют санкции. Так правила игры будут понятнее. ЦБ также нужно активнее использовать производные финансовые инструменты. Нужно отбить у экономических агентов охоту покупать валюту – и это будет действеннее любых привязок курса. В противном случае, как в Аргентине, при любом магазинчике, аптеке, газетном киоске появится подпольный обменник. Почти все 40 случаев, которые разбирали в МВФ, закончились именно этим. Надеюсь, нам хватит воли и ресурсов, чтобы пойти более эффективным путем.
