В годовщину вхождения Крыма в состав России Вести.Ru подготовили серию интервью с жителями Крыма из разных социальных слоев, чтобы вместе с ними вспомнить события годовой давности и узнать, что для них поменялось после воссоединения.
История первая. Пенсионер.
История вторая. Предприниматель.
Сергей. Частный предприниматель. 33 года.
Родился в Крымской АССР. Вырос в Автономной республике Крым в составе Украины. Частный предприниматель. Играет в городской любительской футбольной команде и болеет за "Динамо-Киев". Увлекается страйкболом. Живет в Керчи.
Какое было отношение к событиям в Киеве полтора года назад?
Резко негативное.
Ну а если подробней? Что думали о происходящем на майдане?
Ну что тут можно было думать?! Это же был уже не первый майдан. После первого ничего хорошего не случилось, ну а после второго вообще стало понятно, что нам дальше не по пути.
А когда именно пришло это понимание, что не по пути, после каких –то особенных событий?
Когда начали страдать силовики. У меня друг из керченского "Беркута" был командирован в Киев, мы следили за тем, что там происходит, и переживали за него. Вот когда их начали цепями бить, жечь, тогда мы поняли, что ничего общего с государством, за которое бьются эти майданщики, у нас нет.
А среди вашего окружения в Крыму были те, кто поддерживал майдан?
Конечно были. Но их было меньшинство.
Чем они аргументировали свою позицию?
Что Янукович — вор. Что жить стало хуже. Что надо его свергать. Но ведь можно было подождать год и сменить его совершенно законно, на выборах. Без жертв, без пальбы. Цивилизованно.
Во всех этих событиях был ли момент, когда стало совсем уж не по себе?
Когда в Черкасской области стали жечь автобусы с теми, кто возвращался в Крым — с силовиками и участниками анти-майдана. Когда Ярош заявил, что Крым или будет украинским или пустым. Вот тогда подумалось, что мы в преддверии большого взрыва.
А когда наоборот, стало понятно, что опасность миновала?
Когда появились вежливые люди. Мы их встречали как в 1944-м (Керчь была полностью освобождена от гитлеровцев в апреле 1944 года, прим. ВЕСТИ.Ru) с цветами и хлебом-солью.
А до их появления была ли какая-то мобилизация или самоорганизация? Вы вот страйкболом увлекаетесь, это все-таки военная-спортивная игра...
Да, мы собрали отряд керченской самообороны. Распределили роли — кто связью занимается, кто разведкой, кто обеспечением. Были готовы ко всему. Хорошо, что обошлось.
После того как прошел референдум и был подписан договор о вхождении Крыма в Россию, какие были ожидания?
По крайней мере было понимание, что хуже уже точно не будет. Все осознавали, что придется нелегко, но и Москва-то не сразу строилась!
Тем не менее, вся ваша осознанная жизнь прошла в Украине. Вы учились в школе по украинским учебникам, закончили университет по украинской образовательной программе. Было сожаление о том, что все получилось так как получилось?
Я родился в Советском союзе, а в свидетельстве о рождении указана моя национальность — русский. Конечно было сожаление, что два дружеских народа стали врагами. Но вот у меня жена украинка. Мы десять лет вместе, а как эти события все случились, когда все успокоилось, мы решили что теперь и жениться можно спокойно. Поэтому вы лучше у неё спросите, жалеет ли она — (зовет жену) Ира! Расскажи вот прессе, как ты в россиянку перекрасилась! (смеется)
К разговору присоединяется Ирина — стройная девушка с мягким тихим голосом, миндалевидными карими глазами и косами ниже пояса. Родилась в Крыму, но родня из Черкасской области.
Я была не просто украинкой, я всегда была очень патриотично настроена к украинской государственности! Всегда ее отстаивала. Но при этом я никогда не противопоставляла украинцев русским. Не считала одних лучше других. Мы хороший и добрый народ. Со своей историей. Через многое прошли, многого добились. Но это ведь не значит, что мы лучше кого-то! Как говорят — патриотизм это любовь к своему народу, а не ненависть к другому. И когда случился переворот мы поняли, что это уже не наша страна. Что это не те украинцы. Как такой трудолюбивый народ мог уничтожать свою столицу, разводить свинарник на центральной площади, крушить то, что строили предки? Это совсем не в характере тех украинцев, что я знала и среди которых росла. Это было уже за гранью. Поэтому в России мы нашли свое спасение.
Вновь обращаюсь к Сергею.
Как все эти события отразились на бизнесе?
Нормально. Бизнес свернул! (смеется). Но это лишь одно направление — продажа алкоголя. Многое было завязано на украинских поставщиков. С их уходом еще какое-то время по инерции торговали крымской продукцией, а вот когда появилась необходимость вновь получать алкогольные лицензии и заново все проходить — я сел, посчитал все и подумал, что снова всего этого не перенесу (смеется). Это и в Украине-то было делом, хлопотным, а в России еще жестче. Зато автошкола наоборот — пошла в гору! Сейчас уже запись аж на август! Еще домик у моря сдаем. Прошлый сезон, несмотря на все опасения, отработали на ура.
Кстати по-поводу российских законов. Сильно они от украинских отличаются?
Украинское законодательство было менее проработанным. Больше там позволялось сделать, минуя это самое законодательство. В России законы жестче, но я считаю, что это как раз неплохо.
Какие планы на будущее?
Завести детей и съездить в Грозный.
Серьезно? Почему туда?
Абсолютно серьёзно. Первым делом мы в Москву съездили, в нашу новую столицу. А теперь хочется другие города России посетить. Знаете, ведь чеченский народ нас, крымчан, очень поддержал тогда, в самое "жареное" время. Вот мы хотели бы теперь отдать им дань уважения. Погулять по Грозному, посмотреть футбол на "Ахмад-арене". Вот если повезет — прочтет это интервью Рамзан Ахматович — пригласит! (смеется)
Кстати о футболе. Несмотря ни на что, вы остаетесь верны киевскому "Динамо"?
Да. "Одна жизнь — одна команда"! И самое большое сожаление от всей этой ситуации, что теперь я не могу спокойной съездить в Киев на матч любимого клуба.
Беседовал Евгений Салтыков.
