Юбилей Гоголя отметят в России и в Риме

"Вот итальянцы - все помнят", - восторгается Елена Зелинская из делегации Общественной палаты РФ, прибывшей на открытие торжеств
"Вот итальянцы - все помнят", - восторгается Елена Зелинская из делегации Общественной палаты РФ, прибывшей на открытие торжеств
В этом году исполняется 200 лет со дня рождения Гоголя. К торжествам готовятся и в Италии – там великий классик едва ли не в большем почете, чем в России. Сам он делился с другом: "О России я могу писать только в Риме. Только там она предстает мне вся, во всей ее громаде".

В этом году исполняется 200 лет со дня рождения Гоголя. К торжествам готовятся и в Италии – там великий классик едва ли не в большем почете, чем в России. И в отличие от нашей страны, где так и нет полноценного музея Гоголя, нет полного академического собрания его сочинений, не восстановлена могила писателя, в Риме по гоголевским местам может провести любой итальянец.

Кому цветы, здесь скажет каждый итальянец. В 1838-42 годах в доме №126 жил и работал великий писатель – "синьор Никола Гогол". Вот уже два века это не только наша история и наша гордость, но мы не жадничаем, говорят члены Общественной палаты, открывая программу празднования юбилея писателя. Если б не Рим, не было б ни "Мертвых душ", ни "Тараса Бульбы". "Это такой римский феномен. Только здесь он мог писать так рельефно и правдиво. И получилось, что на все времена", – признает Кирилл Дыбский, главный редактор журнала "Итоги".

Каждое утро по Испанской лестнице синьор Никола спускался от своего дома на виа Систина и шел в кафе "Греко", в котором были написаны лучшие страницы "Мертвых душ", и где подавали отменный, но самый дешевый кофе в округе:
- Вот это место. Скорее всего, именно этот столик, но чуть ближе к картине.

Это, и правда, его любимый столик. В 40-х годах XIX века в кафе "Греко" собирались писатели, художники, актеры. Приходили прямо с собаками, безбожно курили, пили вино, и все это называлось "творческой атмосферой". Вот он, Гоголь, в центре, одетый на французский лад, с бумажными набросками в руке. Камерьер (официант) протягивает чашку кофе. Возможно, со сливками. Гоголь всегда и заказывал, но платить отказывался – жаловался, что не такие жирные, как на Украине. "Он всегда пил очень крепкий кофе. Ароматный, черный, мы привозили зерна из-за границы. Иногда Гоголь заказывал пасту, и часто одновременно ел и писал", – рассказывает историк Витторио Мария де Бонис.

Пять тысяч рублей для долгого пребывания за границей Гоголь получил из царской казны, по велению Николая I. Это была любовь с первого взгляда: когда писатель взъезжал в Рим, попросил задернуть шторы в карете, чтобы не ослепнуть от красоты. Часами водил друзей по городу и заставлял ложиться в траву перед Колизеем, чтобы увидеть небо, каким его видели древние. И, конечно, писал. Кроме "Тараса Бульбы" и "Мертвых душ", в Риме он редактировал "Женитьбу", "Портрет" и "Ревизора".

"Вот сегодня даже кошки на душе скребли. Как итальянцы – каждый камешек, каждую улочку, где бывал, – все помнят. Где пил кофе. Со сливками. Такое почтение, о котором нам можно только мечтать", – сокрушается Елена Зелинская, заместитель председателя комиссии Общественной палаты РФ по сохранению культурного и духовного наследия.

Музея Гоголя в России нет, и до сих пор не выполнена воля писателя – похоронить его так, как он хотел. Это две принципиальные вещи, на которые обратит внимание Общественная палата в юбилейном году. А еще будут громкие премьеры – "Тарас Бульба" на канале "Россия", спектакли и новое собрание сочинений. Николай Гоголь – это самый современный российский писатель, скажет народный артист России Василий Лановой, вручая премию за лучший итальянский перевод. Своим студентам он рекомендует перечитывать его повести каждый год: "Они должны владеть русским языком. А Николай Васильевич в этом отношении – просто чудотворец. Только у него проза как стихи звучит!"

Это, и правда, будет общий российско-итальянский праздник. Сам Гоголь написал почему, еще 150 лет назад, в письме Плетневу. Эти строки – на его памятнике, на вилле Боргезе: "О России я могу писать только в Риме. Только там она предстает мне вся, во всей ее громаде".