Авиакатастрофа над Францией, возможно, была не трагической случайностью, а расширенным суицидом. Друзья Андреса Любица говорят, что он страдал серьезной депрессией. Однако это не помешало ему получить допуск к полету.
Конечно, выводы делать рано, но слова французского прокурора стали холодным душем для всей мировой гражданской авиации. Но то, что случилось для психологов — не новость.
"Есть такое понятие — расширенный суицид: когда человек уносит с собой много жизней. Чаще всего такие люди убивают свою семью или открывают стрельбу на территории школ и университетов", — приводит примеры руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья РАМН Сергей Ениколопов.
История мировой авиации знает несколько случаев, когда летчики добровольно направляли самолеты с пассажирами в землю. 19 декабря 1997 разбился "Боинг 737" авиакомпании Silk Air, летевший по маршруту "Джакарта – Сингапур". В тот момент, когда второй пилот вышел попить воды, командир Цу Вай Минг — бывший военный летчик — не стал запирать дверь. Он просто перевел самолет в пике, и через 30 секунд все было кончено. Погибли 104 человека. Следствие выявило колоссальные финансовые проблемы пилота, возникшие вследствие неудачных биржевых операций. Похожее случилось менее чем через два года, 31 октября 1999, падает "Боинг 767" Egyptair, рейс 990 "Нью-Йорк – Каир". Наложение записей речевого самописца и прибора, фиксирующего технические параметры полета, выявило, что также, оставшись один в кабине и прочитав молитву, заканчивающуюся словами "на все воля Аллаха", пилот Камиль Аль Батути — дома его ждали увольнение и скандал на почве сексуальных домогательств — до упора выжал штурвал от себя. Его напарнику удалось добраться до кабины, но было поздно: через минуту 217 человек сгинули в Атлантике. В российской авиационной медицине еще с советских времен сложилась трехзвеньевая система. Первое звено — осмотр непосредственно перед полетом. Безусловно, на этом этапе речь не идет о собеседовании с психологом. Однако опытный врач способен уловить малейшие нюансы просто по разговору.
"Один из главных инструментов любого медработника — опрос и разговор. В процессе разговора можно выявить изменения состояния, в том числе психологические. Во-первых, опрос. Хорошо ли спал? Хорошо ли отдыхал, что беспокоит? Необычность поведения. Изменение окраски кожных покровов. Глазных яблок. Манера поведения, разговор. Это все может отражать состояние психологическое человека", — говорит завотделением экспертизы и восстановительного лечения летного состава Центральной клинической больницы гражданской авиации Борис Хотиевский.
За состояние экипажей отвечает и врач авиакомпании. Он регулярно тестируют пилотов — раз в несколько месяцев. Такие медики проходят переподготовку, и курс авиационной психологии — неотъемлемая часть переаттестации. Самый строгий и тщательный этап — врачебно-летные экспертные комиссии. Другое дело, что за рубежом авиационная медицина выглядит иначе. "В большинстве стран предполетного контроля нет, — рассказывает Борис Хотиевский. – Решение, готов экипаж или нет, принимает командир. Когда наши экипажи работают за рубежом, там точно такая же система. При этом очень серьезная ответственность зарубежных пилотов за свое здоровье. Если пилот в Германии, Испании будет скрывать состояние здоровья, — не отдохнул, заболел, но пришел на вылет, тогда он может серьезно пострадать, материально вплоть до потери профессии навсегда".
Впрочем, стрессоустойчивость — важнейшие требование независимо от страны. Вот так, на тренажерах, экипажи авиакомпаний отрабатывают чрезвычайные ситуации. Кабина 320 аэробуса. По заданию лайнер взлетает из аэропорта Франкфурта-на-Майне. И вот — ЧП.
А-320 благополучно садится. Испытание на тренажере выполнено. Но это преодоление стресса профессионального. Куда сложнее распознать стресс, который копится день за днем.
Вот обломки лайнера, разбившегося два года назад в Африке. Рейс мозамбикской авиакомпании, из Мапуту в Луанду. На борту "Эмбраера-190" находилось 28 пассажиров и 6 членов экипажа. Благодаря черным ящикам выяснилось: во время снижения в кабине находился только один пилот, дверь в кабину была закрыта на замок. На стук он не открывал. Вскоре стало известно, что у капитана были проблемы в браке. А за год до катастрофы погиб сын. Выявить возможные суицидальные наклонности теоретически возможно во время медобследования, хотя конечно же крайне сложно. Возможно, поэтому, во многих авиакомпаниях одному пилоту в кабине оставаться вообще нельзя.
"По технологии нашей компании, у нас в случае покидания кабины одним из пилотов, должен в кабину войти бортпроводник и находиться там до тех пор, пока пилот не вернется. Именно вот как раз на тот случай, если вдруг второму пилоту станет плохо или он потеряет сознание. Чтобы можно было открыть дверь другому пилоту, который вышел", — говорит Андрей Литвинов, который водит самолеты А-320 в "Аэрофлоте".
Судя по всему, теперь, после громкой катастрофы в Альпах, вопрос, как выявить возможный потенциальный суицид, становится одним из важнейших для авиационных врачей во всем мире.
