Заканчивается первый квартал. Его экономические итоги еще не подведены – статистика будет опубликована через две-три недели, но накопившихся наблюдений, как видно, хватило, чтобы породить очередную волну прогнозов. Прогнозы разных ведомств довольно заметно различаются, и ничего удивительного в этом нет.
Настоящий кризис, между прочими своими особенностями, отличается чрезвычайным разнобоем в оценках даже самого недалекого будущего, что, конечно, не облегчает нахождение выходов из этого самого кризиса — когда никто толком не знает, где стелить соломку, дефицит соломки резко обостряется. И сейчас, повторяю, разнобой в оценках образцовый.
Обратили на себя внимание появившиеся за последние дни публикации западных аналитиков. Они стали замечать, что, хотя западные санкции и оказали влияние на экономику России, но далеко не столь мощное, как предполагалось. По данным агентства Bloomberg, инвесторы в российские госбумаги, номинированные в рублях, в этом году заработали в среднем семь центов на доллар, а держатели подобного госдолга в других странах с формирующимся рынком по центу на доллар потеряли.
Индекс Morgan Stanley для развивающихся рынков вырос в этом году всего на 1,7%, а наш индекс ММВБ подскочил на 12% — сильнее, чем любой индикатор североамериканского рынка. Поэтому некоторые западные аналитики ожидают в краткосрочной перспективе увеличения спроса на российские бумаги, то есть оживления российского рынка.
Впрочем, фондовый рынок играет в нашей экономике не столь заметную роль, чтобы некоторое его оживление ознаменовало выход из кризиса. Аналитики отечественные склонны указывать на более приземленные – и более весомые для нас факторы. Например, отмечают заметное сжатие потребления домохозяйств, то есть нашего с вами потребления, которое представляется сейчас основным драйвером экономического спада.
Судите сами: совокупный выпуск в январе снизился – по разным оценкам – в пределах от одного до полутора процентов к уровню прошлого года; в феврале – опять-таки, по разным оценкам, – на 2-3%. А вот розничный товарооборот в том же феврале недотягивал до уровня годовой давности уже почти 8%.
В прошлую кризисную пору, шесть лет назад, такого размера годовое снижение товарооборота достигло только к осени 2009 года, когда не только валютный кризис был далеко позади, но и производство уже начало расти. Сейчас же снижение оборота будет серьезно мешать переходу экономики к росту, тем более что спрос домохозяйств, по всей видимости, еще продолжит снижение.
Финансовый омбудсмен Павел Медведев, например, говорит по этому поводу: "Только что объявлено о массовых сокращениях в МВД — до 100 тысяч сотрудников; полицейским в Москве не будут выплачивать премии. Это значит, что их доходы сильно упадут. И похожая ситуация во многих отраслях". А это и есть сокращение потребления домохозяйств, как ни крути.
Поэтому на любимый вопрос журналистов экономическим экспертам – "Пройдено уже дно кризиса или не пройдено?" – ответы поступают самые разные. Довольно популярна сейчас такая точка зрения: по инфляции пик неблагополучия уже пройден, по спаду производства – еще нет. С инфляцией сказанное похоже на правду: если поначалу, после скачка валютного курса, именно этот скачок более всего влиял на цены, но постепенно стало ясно, что цены сдвинулись гораздо меньше, чем сгоряча ожидалось – именно из-за вялого спроса. Это значит, что если валютный курс не будет больше преподносить сюрпризов, то цены и впрямь будут вести себя все спокойнее. Уж там снизится ли инфляция до 5% к 2018 году или нет, вопрос туманный, а что покуда станет помаленьку снижаться – очень правдоподобно.
Что же касается динамики производства, то тут ясности гораздо меньше. Аналитики, скажем, Центробанка предполагают сильный (от 4 до 7%) спад ВВП в 2015 году с продолжением спада в 2016 году – и последующим сильным ростом. Аналитики Минэкономики, со своей стороны, ожидают умеренной (2-3%) рецессии до конца нынешнего года с последующим быстрым выходом на рост на уровне среднемирового.
На днях о своем видении ближайшего будущего рассказал и Минфин: третий квартал нынешнего года может стать последним кварталом рецессии, а потом, с конца нынешнего года и два последующих года, будет умеренный (в пределах 2,5%) рост. Кто был ближе к истине, посмотрим, а я, со своей стороны, укажу на совершенно ненаучный способ оценки экономической динамики. Еще в феврале машин на московских улицах было гораздо меньше, чем обычно, а в марте пробки стали помаленьку возвращаться. Как хотите, но это знак некоторого, пусть локального, но все же экономического оживления.
