Мои семейные предания о войне крайне просты, нет в них, слава Богу, никакого особого пафоса. Дед был шофером в редакции "Красной звезды", возил по фронтам и весям Твардовского и Симонова. Бабушка была в оккупации, тоже без особых приключений — в тех краях не было ни боёв, ни партизан, немцы не лютовали. Так что рос я не на рассказах о подвигах, а на простых житейских историях и поныне остаюсь к ним неравнодушен.
Самая любимая о том, как в хату к бабушкиной родне, что называется, "ввалился здоровенный немец". Извинился за беспокойство, сказал, что он здесь совсем-совсем не по своей воле, показал фотографию "такой же, как у вас" дочери. Они его поняли, накормили, а он через несколько дней отблагодарил, выведя из колонны пленных бабушкиного двоюродного брата. Мораль подобных историй настолько проста, что и говорить о ней незачем.
А на днях я узнал ещё одну историю из тех дней и мест, которая и вовсе не имеет морали, а просто так, один день весны сорок третьего года. Но мне показалось, она стоит того, чтоб рассказать её сегодня.
Недавно в бабушкином шкафу среди прочих бумаг нашелся сложенный вчетверо тетрадный листок, на котором были записаны слова песни под названием "Пиши мне чаще", а внизу приписано: "На память девушкам села Казинки от Александра Шлифер, 4-04-43, воскресенье". "Клавдия Алексеевна, — говорю я, — это откуда"? "А, — говорит, — припоминаю, это когда нас освободили уже. Грязь была на дороге страшная, шла машина с солдатами в Валуйки, пришлось им верхом объезжать, выгоном за нашими огородами. Остановились отдохнуть в вишневом саду, песни поют, "Синий платочек". Мы с сёстрами Леной и Надей бегом туда, мы про платочек уже где-то слышали краем уха, а ни слов, ни лада не запомнили. Один стал нам песни в тетрадь писать, а тут как закричат "По машинам!", ну и всё, больше не виделись".
Говорят, что в ту пору песня "Пиши мне чаще" была довольно известна, но в Интернете я нашел лишь пару неполных и неточных цитат. Казинская же версия не только полна, но и подписана: "Текст — Кац. Музыка — гв. ст. лейтенанта Аренштейн-Галина. Из репертуара Александра Шлифер". Прекрасно, что теперь у нас есть совершенно потрясающий ресурс "Подвиг народа" , на котором собраны официальные данные Министерства обороны обо всех участниках войны, представленных к наградам. Всего десять минут поиска и имена из старой тетради оживают, и я вижу хорошо знакомых мне девушек села Казинка в окружении не каких-то безымянных солдат, а вполне настоящих, известных своими подвигами героев.
К сожалению, фамилии автора текста песни недостаточно, чтобы сказать о нём что-либо, а упомянутый автор музыки перед нами: старший лейтенант Аренштейн-Галин Ефим Михайлович, 1910 года рождения, из Херсона. В боях за город Данциг батарея под командованием композитора уничтожила одно самоходное орудие, один танк, три бронетранспортёра, пять пушек, три миномета, 25 пулеметов и более 200 солдат и офицеров противника. Погиб в Данциге смертью храбрых 1 мая 1945 года, там и похоронен.
А вот и знакомец моей бабушки, Александр Савельевич Шлифер, родился в 1919-м, призывался в Куйбышеве. Он, оказывается, не случайно пел песни в нашем вишневом саду. В учетной карточке кавалера Ордена Красной Звезды значится: "Являлся активным участником и организатором красноармейской художественной самодеятельности дивизии. С августа 1943 года выступил в 567 концертах, из них для солдат и офицеров переднего края 493. Будучи в дивизионной разведке, первым ворвался в город Харьков и в рукопашном бою на улице Журавлевка уничтожил трёх солдат противника, взял в плен языка и ценные документы. Принимал участие в 46 ночных поисках. На боевом счету имеет до 20 убитых и 27 пленных солдат противника. В Ясских операциях с августа 1944 года эвакуировал в глубокий тыл 376 раненых". Выбыл из части из-за крупозного воспаления лёгких. Значится в списках ветеранов 2005 года.
Я вчера позвонил Клавдии Алексеевне и подробно отчитался: "Ты, может, и не помнишь, 72 года и ещё один месяц, а я тебе сейчас всё расскажу. Александр Савельевич ещё до вашей встречи прошел Сталинград, потом организовал дивизионную самодеятельность, стал героем Харькова, а потом, как и ты, живёхонек встретил Победу. Стало быть, и тебя, и всех нас с Праздником, и пусть в эфир вернётся ещё одна настоящая фронтовая песня. Из прошлого, бывает, тоже приходят хорошие новости".
Ты теперь пиши мне чаще, день и ночь я ждать готов
Этих белых, шелестящих, вдвое сложенных листков.
Чтоб опять по ровным строкам, как по светлым тропам сна,
Возвратиться ненароком в тихий дом, где ты одна.
Где под ветром леденящим за окном горит звезда,
Ты теперь пиши мне чаще, чаще, чем всегда!
Без махорки трудновато, тяжело порой без сна,
А ещё трудней солдату, если нет и нет письма.
И когда над степью голой, над дорогой фронтовой,
Пролетит письмо, как голубь, где-то пущено тобой,
В бой за нашу жизнь и счастье я иду прямей тогда.
Милая, пиши мне чаще, чаще, чем всегда!
Ты теперь пиши мне чаще, чаще, чем всегда!
На рассвете поднялись мы, и на запад в трудный путь,
Дорогие сердцу письма нас догонят где-нибудь.
Их вручат нам почтальоны, пробегая под огнём,
То ли где-нибудь за Доном, то ли где-то за Донцом.
Если дружбой настоящей породнили нас года,
Милая, пиши мне чаще, чаще, чем всегда!
