Санкт-Петербургский Государственный академический театр балета Бориса Эйфмана с триумфом гастролирует по Северной Америке. Первыми российских танцовщиков с восторгом приняли зрители Чикаго. Теперь — аншлаг в Нью-Йорке. Артистам аплодировали стоя, вызывая труппу на бис.
Джаз в блеске неоновых огней Манхэттена погружает в ревущие двадцатые. Случайному зрителю могло показаться, что, идя на балет, он, запоздав к началу, попал на бродвейскую премьеру. Но случайных тут нет. В США давно знают, как много можно ждать от захватывающих экспериментов Бориса Эйфмана.
"Мы счастливы, что так тепло и восторженно американцы принимают. Это возрождение того знаменитого века джаза", — поделился Эйфман.
Помнит ту эпоху и зал, соседствующий со знаменитым Карнеги Холлом. Баланчин считал, что сюжет в балете ничего не значит. Важны лишь музыка и движение. Борис Эйфман в этом смысле его антипод. Творческий метод, который сам хореограф определяет как создание русского психологического театра балета, немыслим без погружения в глубину.
Трагедия талантливого психиатра, влюбившегося в пациентку и разменявшего дар на блеск светской жизни — главная сюжетная линия романа Фрэнсиса Скотта Фитцжеральда "Ночь нежна". Борис Эйфман осуществил постановку по его мотивам. Языком движения в балете Up and Down, то есть "Вверх и вниз", историю взлета и падения врача, который сам попадает в сумасшедший дом, рассказывает Олег Габышев. Спектакль дня солиста начинался у телевизора.
"Пластика врачей, магические какие-то элементы, умение гипнотизировать взглядом, жестом, и это все нужно донести до зрителя. Все помогало: "Хаус», магическая медсестра из "Пролетая над гнездом кукушки", которая своим взглядом могла успокоить каждого шизофреника", — рассказал Габышев.
Расхожее — Театр начинается с вешалки – в случае Up and Down — не штамп. Костюмы (их почти сто пятьдесят) также важны для воссоздания эпохи как и свинги Гершвина. C платьем Клеопатры костюмерный цех театра превзошел сам себя — его создавали несколько недель. В этом наряде главная героиня — голливудская кинодива — появляется на съемочной площадке. На сцене даже установили макет камеры времен немого кино.
Первыми в Америке эту отточенность всех элементов балета оценили в Чикаго. Тамошний триумф теперь повторен и в Нью-Йорке. Две тысячи зрителей (аншлаг) аплодируют стоя, вызывая труппу на бис.
Гастроли по США на этом не заканчиваются. Впереди Вашингтон и несколько спектаклей на западном побережье. Помимо премьеры театр Бориса Эйфмана привезет туда и собственную классику — балет "Роден".
