Автор: Дмитрий Киселёв
Нелишне вспомнить, откуда беженцы. По-простому — из Ирака. Это государство, которое ни за что ни про что уничтожили американцы и англичане. До их вторжения ни "Аль-Каид (запрещена в РФ)ы", ни ИГИЛ (запрещена в РФ)там и в помине не было. Все это образовалось в результате действий США.
Беженцы — из Сирии, где американцы и Запад ведут подрывную деятельность против Башара Асада, финансируя и снабжая оружием террористов. Спонсорскую помощь как результат получают воины самопровозглашенного халифата.
Из Ливии, где вполне себе сбалансированное процветающее государство с подачи США страны НАТО уничтожили, и надежд на его восстановление не просматривается. Теперь там гуляй-поле для воюющих друг с другом группировок террористов.
Москва всех предупреждала. Пренебрегли. Теперь несчастных беженцев столько, что они готовы по шпалам идти из Франции в Англию, спустившись в тоннель под Ла-Маншем для сверхскоростного поезда.
Автор: Александр Хабаров
Пригород французского Кале. Это место называется "Джунгли" — лагерь для беженцев из стран Ближнего Востока и Африки, которые стремятся сюда, чтобы попасть в Великобританию. Но Великобритания их не пускает, поэтому они вынуждены оставаться здесь.
"Для того чтобы поселиться здесь, никаких разрешений не надо. Если ты новичок и нашел свободное место, то располагайся здесь и живи", — говорит один из беженцев.
Ахмед — выходец из Судана. Говорит, что бежал от войны. Но и в мирной Франции он оставаться не хочет. "Какая разница между моей страной и тем, как мы живем здесь? Чем это отличается от Африки?" — спрашивает он.
Узнать Европу здесь и в самом деле трудно. Беженцы живут так, как привыкли у себя на родине. Африканцы строят хижины из ветвей деревьев, потому что жить в палатках им неудобно.
Французские власти провели в центр лагеря воду. Поставили туалет и раз в день привозят горячую пищу. Волонтеры раздают одежду и предметы первой необходимости, из-за чего возникает давка. На этом французское гостеприимство заканчивается, но основная претензия беженцев в другом — в том, что их не пускают дальше.
"Для мигрантов Кале — перевалочный пункт. Они хотят попасть в Англию. И когда мы пытаемся объяснить, что в Англии их не ждут и там не все так радужно, они нам не верят. Эти люди не остановятся до тех пор, пока не окажутся в Великобритании", — уверен мэр Кале Филипп Миньоне.
Из городской ратуши на английский берег — прекрасный вид, но чиновников мэрии он все больше раздражает. Так получилось, что в именно в Кале находятся и порт, откуда отправляются паромы в Англию, и въезд в туннель под Ла-Маншем.
Беженцы используют любую возможность, чтобы оказаться на другой стороне. Один из самых распространенных способов — это попытаться забраться в стоящий в пробке грузовой автомобиль. Французы выставили вдоль дороги передвижные посты жандармов. Великобритания профинансировала строительство дополнительных ограждений с колючей проволокой. Но мигрантов это не останавливает.
В среднем на прилегающую к туннелю территорию фиксируется до 150 проникновений в день. Недавно из-за нелегалов здесь даже приходилось останавливать движение поездов. Но в том, что, несмотря на все предпринимаемые меры, мигранты находят лазейки, ничего удивительного нет. Этот огромный транспортный узел полностью контролировать невозможно.
Добраться до въезда в туннель по железной дороге пешком не так уж и сложно. Никаких серьезных ограждений здесь нет. Но если бы они и были, все равно не помогут.
Чего требовать от маленького провинциального Кале, если решения проблемы нет даже на государственном уровне. Пока все то, о чем смогли договориться Великобритания и Франция, — это больше полиции и колючей проволоки. Лондон готов законопатить здесь малейшую щель, а с мигрантами пусть разбираются французы. Только за этот год количество мигрантов в Кале увеличилось втрое.
Какая уж тут дружба, если между собой европейцы договориться не могут. Каждый сам за себя.
"Я думаю, что мы на самом высоком уровне допустили некоторые очень серьезные политические ошибки. Мы думали, что имеем право навязывать другим странам свои идеи, свою философию и культуру, но они — другие", — сказал Филипп Миньоне.
Отвечать за эти ошибки пока никому не хочется, а без этого единого плана действий в Европе нет и не будет. Мигрантов обратно уже не вернешь. Наоборот, их все больше и больше, и они требуют, чтобы те, кто учил их демократии, теперь признали их частью своего демократического общества.
