По данным французской прокуратуры, в результате теракта убиты 129 человек, ранены 352, почти 100 — в чрезвычайно тяжелом состоянии. Больше всего жертв было театре "Батаклан". Во время рок-концерта американской группы, которая, не пострадала, в зал ворвались вооруженные террористы и взяли в заложники более сотни человек.
Париж отчаянно ищет лекарство от безумия. Не сойти с ума? Следя за счетчиком, что накручивает цифры потерь, город пытается даже c помощью рояля, который к оцепленному театру "Батаклан" прикатил какой-то бродячий музыкант. Теперь здесь свечи подпирают цветы, а телекамеры бесконечным рядом стоят объектив к объективу.
Все, как в минувшем январе, у редакции Charlie Hebdo. И ведь тогда казалось, что их уже не застанут врасплох. Застали. Да так, что в пыль разметали всю систему безопасности страны.
В чем был смысл введения повышенных мер безопасности за несколько часов до терактов, спрашивают парижане. Готовились к охране саммита по климату, оцепили пограничными патрулями всю страну, позаботились о внешнем кольце, но с глазу на глаз с убийцами оставили тыл — столицу, а ее жителям — одну возможность для спасения — бегство.
"Я услышал грохот, подумал, что петарды. Вышел на улицу и увидел, как у кафе стоит человек и стреляет из автомата. Повсюду на земле лежали убитые. Я открыл двери и начал прятать людей внутри", — вспоминает Али, управляющий маленьким кафе на улице Бишо, один из тех многих, кто за стенами укрывал людей от летящих во все переулки пуль. Он, как многие сегодня, произносит: "Это война".
"То, что я видел, — это сцены войны. Стреляют по обычным людям. Это ужасно", — вздыхает Али.
Но тогда никто ни здесь, ни на Шарон и Фонтен-о-Руа не знал, что главный удар не нанесен. И группа Eagles of Death Metal в те минуты еще продолжала петь со сцены "Батаклан". Ей дали исполнить несколько песен, а потом началась бойня.
"Мы повернулись и увидели двух вооруженных людей, которые открыли огонь по толпе. Мы упали на пол, а они продолжали стрелять. Повсюду летали пули. Мы увидели открытую дверь сбоку и бросились туда. Там были ступеньки, которые вели в гримерку. Нам удалось отыскать выход на крышу. Мы смогли выбраться, а внизу гремели взрывы, шла стрельба", — вспоминают очевидцы трагедии.
Другие спасались, выпрыгивая из окон, и бежали, подгоняя случайных прохожих. И за всем этим в ужасе наблюдали парижане с балконов нависающих над парком домов.
"Я видела, как все бросились в разные стороны, кто-то прикрывал голову, кто-то пытался найти хоть маленькую щель, чтобы спрятаться от пуль", — рассказала одна из парижанок.
Те, кто смог выбраться не видели того, как в зале в уже лежащих на полу разряжали один автоматный рожок за другим. Паузы только для того, чтобы перезарядить оружие.
"Одного из нападавших я разглядел. На нем был черный спортивный костюм с белыми полосками. Он был не старше 25 лет. У него были темно-русые волосы. Он выглядел довольно спокойным. Это меня удивило. На какой-то момент я даже задумался, а настоящие ли это пули или нет. Но потом я увидел, как он расстреливает людей, и все стало ясно", — вспоминает один из очевидцев теракта.
Убивали почти все время молча. Лишь однажды на хорошем французском один произнес: "Это вам за Сирию" Этот ужас продолжался до двух ночи, а потом превратился в кошмар.
Штурмовать здание начали, очевидно, без разведки. Вся информация у спецназа — от сумевших убежать. Подробностей мало, и уж точно нет понимания того, что на террористах — пояса смертников. Они начнут подрывать себя и заложников, и число жертв сразу перевалит за сотню.
"Пятеро террористов были уничтожены. Число погибших огромно. Более 120 смертей, если учитывать "Батаклан". Мы будем выяснять, что произошло, кем были террористы, откуда они пришли", — заявил прокурор Парижа Франсуа Моленс.
Но, возможно, им приходить не понадобилось, если это так называемые спящие агенты, те кто готовится к теракту не недели, а месяцы, живут вне подозрений в ожидании отмашки. Известно, что у некоторых уничтоженных смертников были французские паспорта, а бомбы для них изготовили в Париже.
Лоран, чья одна квартира окнами выходит на "Батаклан", а вторая находится у редакции Charlie Hebdo первое, о чем вспомнил, когда услышал стрельбу, о январской атаке на журнал. И тогда людей убивали не вчера приехавшие в Париж. "Это не финал, — уверен Лоран. — Ничего не закончилось".
Не закончились и вопросы. Почему в режиме чрезвычайной ситуации на концерт проходят без досмотра, на футбол — почти без него? По улицам столицы разъезжают машины, набитые оружием, и даже наутро после атак у двух кафе, где гибли парижане, сотни людей с цветами и свечками, а полицейских не разглядеть. И ресторанчики и магазины вдоль залитого кровью парка принимают клиентов. Хотя, может, французский авось и есть сейчас лекарство против страха?
"Конечно, это может повториться. Но теперь такая жизнь. Это может произойти где угодно и с кем угодно. Мы надеемся, что не с нами", — сказал один из парижан.
Так же, вероятно, думали и после расстрела в Charlie Hebdo и парижане, и те, кто должен думать иначе.
