Запрещенная в России террористическая организация ИГИЛ (запрещена в РФ)использует самые действенные методы вербовки в свои ряды. Только по официальным данным, к исламистским группировкам на Ближнем Востоке присоединилось порядка тысячи граждан России. И это, прежде всего, молодежь — она в первую очередь попадает в поле зрения вербовщиков. Но есть и совсем дети. Вот одна чудовищная история.
Эмиру 8 лет, его сестре Хадиже — пять. Еще у них есть полуторогодовалая сестра Ясмина. Сейчас все трое находятся на территории так называемого Исламского государства. Детей увез туда отец, завербованный боевиками, Рустам Товсултанов. Мать Эмира Лиза, чеченка по национальности, не находит себе места. Сына у нее выкрал бывший муж. Каждую ночь ей снится ребенок, который плачет и просит забрать его.
"Я ему звонила шесть раз, вот исходящие звонки, он мне ни разу не ответил! – говорит Лиза Абдулаева. — Я ему отправила голосовое сообщение, говорю, у тебя, что, мужества не хватает? Я женщина, я тебе звоню, ответь или дай мне услышать сына. Он мне говорит: "О моем мужестве ты скоро увидишь. Жди-жди, увидишь, услышишь скоро, может быть, даже по новостям". Вот, что мне говорит моя свекровь: "Лиза, он уехал на всю жизнь, я думаю, он никогда сюда не вернется. Они уже завербовались там, оттуда никто не возвращается".
Лизу и Эмира разлучили, когда мальчику было два года. Бывший муж сказал, что забирает ребенка на несколько дней, но так и не вернул. Рустам еще дважды женился, появилось еще двое детей, переехали в Грозный. Лиза умоляла дать возможность хотя бы видеться с сыном. Им позволили встретиться спустя годы — только этой зимой.
Эмир маму не узнал. Зато они подружились. Этот рисунок мальчик подарил Лизе. Получается, что на прощанье. Однажды ночью, втайне ото всех, без каких-либо разрешающих документов, Рустам вывез семью в Турцию, а уже оттуда — на территорию, подконтрольную ИГИЛ. "Да, они уехали, — горестно вздыхает Лиза. — И потом мне свекровь начинает: "Никому не говори, что они уехали. Мне младший сын позвонил, сказал, что если ты это будешь афишировать, люди из Исламского государства приедут и тебя убьют". Я говорю: "Да вы меня уже убили".
Лиза перебирает фотографии Эмира. Вот он совсем маленький, вот с отцом — еще до развода, когда Рустам был мирным человеком, занимался ювелирным делом, не проникся еще фанатичными идеями. "Если он попал куда-то, начитался этой литературы, это его выбор. Я боюсь, что с детьми что-то случится, с Эмиром и его сестрами. Вот сейчас Рустам пойдет, взорвет что-нибудь, или он умрет, или на войне его убьют. Эмира по любому отправят в школу терроризма. Чтобы он приехал сюда и начал чего-то взрывать", — говорит Лиза.
То, что опасения эти небеспочвенны, подтверждают в сирийском землячестве Петербурга. Сюда часто обращаются с просьбой помочь отыскать близких, оказавшихся в зоне конфликта. Найти и вывезти людей оттуда невероятно сложно. "Идет очистка деревень от сирийцев, — говорит сопредседатель общества российско-сирийского сотрудничества Ваддахал ал-Джунди. — На их место приезжают боевики с женами, с детьми. Этих детей учат, в основном, фанатичным радикальным учениям, их готовят. Хотели-не хотели, их будут использовать. Потому что для них это не более, чем мясо".
Ужасающие кадры. Ребенок отрезает голову игрушечному медведю под одобрительные крики боевиков ИГИЛ. Кто знает, не заставляют ли Эмира сейчас заниматься тем же? Бывший муж отказывается присылать новые фотографии. Лиза остается наедине и ночными кошмарами и мыслями о том, увидит ли она еще когда-нибудь своего сына.
