В Турции в результате перестрелки прямо на пресс-конференции убит известный курдский правозащитник Тахир Эльчи. По данным местных СМИ, стрельбу открыли боевики молодежного крыла запрещенной в Турции "Рабочей партии Курдистана". В результате погиб также один полицейский, ранения получили несколько стражей порядка и корреспонденты турецких новостных агентств. Недавно Тахира Эльчи задержали за высказывание о том, что "Рабочая партия Курдистана" не является террористической организацией. Но затем суд отпустил под подписку о невыезде. Сегодня в Турции (преимущественно на востоке страны) проживает до 18 миллионов курдов. Турецкие власти не только отказывают им в собственной автономии, но и препятствуют работе курдских культурных центров и газет.
Эту газету не найти на прилавках: ни один здравомыслящий продавец не решится брать издание на реализацию. Впрочем, и название "Гюндем" читателю вряд ли о чем-то скажет. "За последние 20 лет нам приходилось постоянно менять название, — рассказывает курдский общественный деятель Салех Сизгин. — На нас ведь постоянно подает в суд турецкое правительство. Им не нравятся наши публикации. И газету закрывают. А мы ее переименовываем и снова выпускаем. Они опять закрывают. И так всегда!"
Такая игра в кошки-мышки для курдов — привычное дело. И название газеты — конечно, самое меньшее, чем приходится жертвовать. "Сейчас весь мир обсуждает арест турецких журналистов из-за выдвинутых президентом обвинений, — отмечает ответственный секретарь газеты "Гюндем" Ахмет Бирсин. — И это правильно, это вопиющая история. Но почему никто не говорит про нас? Курды много лет не имеют возможности говорить, что думают. И журналистам за свои репортажи приходится расплачиваться не свободой, а жизнью. Многие просто исчезают без следа. Даже тела нет, чтобы похоронить".
Импровизированный мемориал: портреты курдских журналистов, погибших в необъявленный войне. В архивных номерах — фото Абдуллы Оджалана. Создатель "Курдской рабочей партии", открыто призывавший единомышленников бороться за свои права, вот уже 17 лет как в одиночной камере, откуда никогда не выйдет — пожизненный срок. Впрочем, даже таким суровым наказанием тут вряд ли кого удивишь.
"Когда мне было 16 лет, я был осужден по статье "Угроза территориальной целостности государства", — продолжает Салех Сизгин. — Я получил срок 20 лет. И все эти годы без права на помилование провел в тюрьме. Но даже там я не чувствовал себя таким, как все. Я и в камере был изгоем. Потому что я — курд".
Это сейчас открыто заявить о своей национальности можно без страха попасть за решетку. Но еще 10 лет назад курдский язык — родной для каждого пятого жителя Турции — был законодательно запрещен. Само слово "курд" вычеркивали из учебников, а людей переселяли из привычных им восточных провинций, рассеивая по всей стране.
В Стамбуле по разным подсчетам живет до четырех миллионов курдов. И хотя места для компактного проживания общины здесь нет, главное место встречи — район Бейоглу, рядом со знаменитой площадью Таксим. Таксим, пожалуй, — самое скользкое место на политическом пути президента Эрдогана. Центр турецкого протеста, многочисленного и шумного.
В рядах демонстрантов курды встречаются все чаще. Так минувшим летом скандировали: "Эрдоган — пособник убийц", открыто заявляя, что Анкара поддерживает сирийских террористов. Ответом стали уже привычные задержания, обвинения в сепаратизме и обязательный уничижительный тон. Многие политики вообще привыкли говорить о курдах как о людях второго сорта — необразованных, неграмотных, диких.
"Исторически так сложилось: одна Турецкая республика, один турецкий язык, одна культура, одна нация, — рассуждает руководитель курдского культурного центра Салхат Курал. — Если ты живешь в Турции, ты должен быть турком. Иначе никак".
В его культурном центре ставят Чехова — в оригинальном, курдском переводе. Устраивают фестивали. Играют национальную музыку. Только вот расположен этот центр на городской периферии, это самый криминальный район Стамбула. Даже полиция не приезжает на вызов. Но курдам не привыкать. Например, курдские кафе всегда можно узнать даже без знакомства с хозяином, потому что расположены почти всегда в подвалах, а крошечные стулья на мостовой — строго говоря, самоуправство.
Азербайджанец Азат эмигрировал в Турцию почти 30 лет назад. И говорит, что чужим себя здесь никогда не чувствовал — гостеприимный, многоликий Стамбул благосклонен к приезжим. Но, увы, как оказалось, очень суров к своим. Вернее, к тем, кого своими считать упорно отказывается.
