17 февраля министр энергетики России Александр Новак провел в столице Катара Дохе встречу, которая еще пару месяцев назад могла показаться немыслимой, – с коллегами из Венесуэлы, Катара и Саудовской Аравии. На ней обсуждалось, что наши страны могут вместе сделать для стабилизации — в дальнейшем и роста – цен на "ядерное золото". Вокруг этой встречи и ее следствий было много слухов. Что произошло и будет происходить на самом деле, в интервью "Вестям в субботу" рассказал сам Александр Новак.
- Александр Валентинович, хитрая компания собралась в Дохе: министры газового Катара, нефтяной Саудовской Аравии, нефтяной России и нефтяной Венесуэлы.
- Россия — нефтегазовая страна.
- На каком языке вы общались друг с другом?
- На международном языке — английском.
- То есть на языке главного потребителя?
- Я думаю, можно было бы разговаривать и на языке главного производителя – России – и нас бы все понимали.
Что правда, то правда. Россия в последний год добывала больше всех – почти 11 миллионов баррелей в сутки. Очень близко к нам Саудовская Аравия . Бронза теперь — у сырой нефти США. Еще из новых тенденций: Канада и Китай теперь опережают даже Ирак. За счет новых месторождений близко к ним подобралась и Бразилия. Теперь уже только вслед за ней — такие былые лидеры, как Иран, Эмираты и Мексика. На пару идут африканская Нигерия и европейская Норвегия. Дальше — Казахстан и Индия. Но есть и остальные страны ОПЕК.
И вот на таком фоне в прошлом году при росте спроса примерно на полтора миллиона баррелей в сутки предложение увеличилось еще больше. Общий переизбыток где-то за полтора миллионов баррелей, а тут еще спад экономики. Вот нефть и устремилась вниз, а министры — другу к другу.
- Еще недавно представить вместе российского министра и саудовского было невозможно. Что вас свело вместе?
- Мы постоянно поддерживаем контакты с саудовским министром.
- Несмотря на политику?
- Да.
- Одни СМИ итог вашей встречи в Дохе сформулировали так: четыре страны достигли предварительного согласия. Другие считают, что к согласию прийти не удалось. Стакан все-таки пустой, полупустой или полный? Что вы для себя решили в Катаре?
- Я считаю, что мы выработали общую позицию. Мы рассматривали разные варианты, в том числе и сокращение объемов добычи, и ранее нами предложенное сохранение добычи на достигнутом уровне. Если рынку не будет дано дополнительное предложение, получится дисбаланс, перепроизводство сократится как минимум на 1,3 миллиона баррелей в сутки. И это будет позитивный сигнал, понятный для рынка, не нарушающий рыночные принципы.
Вопрос, который больше всего обсуждался, поддержит ли такое решение Иран?
- Вам позвонил венесуэльский министр. После вашей встречи в Дохе он успел побывать в Иране. Он рассказал вам что-нибудь о том, как прошли его консультации с иранским министром?
- Да, там состоялись консультации. Но они еще продолжаются. И министр просто проинформировал меня, как мы и договаривались, о ходе этих переговоров. Иран довольно конструктивно отнесся к тем предложениям, которые идут от нашей "четверки". Тем не менее готовности присоединиться к ним пока не высказал.
Новак должен скоро посетить Тегеран как сопредседатель российско-иранской межправительственной комиссии. Там он обсудит предоставление кредитов, строительство электростанций, электрификацию железных дорог. Можно было предположить, что Москва может увязать предоставление Тегерану кредитов с его сговорчивостью и по нефтяному вопросу.
"Иран публично поддержал, но при этом не сказал о том, что он готов, — отметил Александр Новак. — Из тех стран, которые публично заявили о поддержке такого подхода, из общего объема экспорта, который производят экспортеры, составляет примерно 75%. На мой взгляд, чтобы договориться, этого достаточно".
- То есть согласие Ирана уже и не требуется?
- Конечно, мы бы хотели, наверное, все страны. Но мы понимаем позицию Ирана, потому что он существенно снизил объемы добычи во время санкций. И сегодняшнее условно неувеличение объема добычи иранской нефти не совсем справедливо по отношению к данной стране ии ее нефтедобывающим компаниям. Поэтому мы эту ситуацию будем обсуждать.
- В списке стран, которые выразили солидарность с совещанием, прошедшим в Дохе, нет таких независимых производителей нефти, не входящих в ОПЕК, как Мексика и Норвегия. Между тем это две страны, которые ближе всего расположены к основным рынкам потребления: Мексика — к Соединенным Штатам, Норвегия — к странам Европейского Союза. Вы рассчитываете на их солидарность?
- Безусловно, с ними тоже будут проводиться соответствующие консультации. Когда мы в 2014 году встречались в Вене первый раз, как только цены начали падать, Мексика участвовала в тех переговорах. Поэтому, думаю, последующие будут также конструктивны.
Если добычу действительно зафиксировать на уровне января 2016 года, то для России это означает, что она фиксирует ее на максимуме, тем самым выполняя свою стратегию о вводе новых месторождений. И, конечно, речь не идет о сокращении добычи. Это для России было бы весьма сложным решением, в том числе по технологическим причинам.
"У нас другие климатические и геологические условия. Я приведу пример. У нас более 170 тысяч эксплуатационных скважин, которые качают нефть. При этом мы добываем 534 миллиона тонн нефти. Саудовская Аравия, которая добывает примерно тот же объем, использует для этого всего 3,5 тысячи скважин. То есть, там дебет скважин", — рассказал Новак.
- 170 тысяч и 3,5 тысячи?!
- Да. Дебет скважин там в 20 раз выше. Например, Саудовской Аравии достаточно понизить давление, и она может сократить объем добычи. Потом его повысить – добыча пойдет опять. У нас же такое невозможно, потому что, если мы будем уменьшать добычу, нам придется законсервировать скважину, которую в нынешних климатических условиях потом уже не расконсервируешь.
- Какой дедлайн вы себе определили, чтобы убедить других участников нефтяного рынка присоединиться к этому предварительному соглашению?
- Мы договорились, что все консультации должны закончиться к 1 марта.
- Доля российской нефти на мировом рынке, если эти решения будут воплощены в жизнь, сохраняется?
- Безусловно. Если предложения на рынке не увеличатся, доля каждой страны-экспортера останется той, которой и была. Также мы говорили с нашими коллегами, что цена 50 долларов за баррель устроила бы в долгосрочной перспективе и потребителей, и экспортеров.
