В ближайшие выходные (28-29 мая) в Москве впервые пройдет музыкальный фестиваль ANABUK — тот самый, который родился год назад в Калининградской области у его знаменитого предшественника — KUBANA. Родился довольно мучительно, в экстремальных условиях, однако выжил и готов покорять столицу. В интервью Вестям.Ru продюсер обоих фестивалей Илья Островский рассказал, как из одного события получилось два, и кого ждать в гости.
- Как получилось, что вы стали продюсировать музыкальные фестивали?
- Человек, который зародил в моем сердце эту идею, и привнес в мою жизнь само понятие "музыкальный фестиваль", — это, бесспорно, Миша Козырев. Это было в 95-м году, я еще учился в школе, и пошел на первый фестиваль MAXIDROM, который проходил в спорткомплексе "Олимпийский", и был организован как раз Мишей Козыревым (на тот момент он был программным директором радиостанции MAXIMUM). До этого я никогда не был на больших музыкальных фестивалях и, увидев тот MAXIDROM, подумал: "Вот это круто – столько коллективов прикольных в одном месте и в одно время!". Про зарубежные фестивали тогда вообще мало кто знал. А когда появилось "Нашествие" в Раменском, я подумал: "Ох, а вот это еще круче!". Такой был мой первый опыт. И он, конечно, сформировал в моей голове совершенно новые понятия. Я сам начинал примерно в то же время, в начале 2000-х, правда, я начинал с социальных фестивалей — антиспидовские, антинаркотические. Мне нравилось совмещать социальную идею с музыкой. Всегда хотелось сделать мероприятие, в котором будет как можно меньше какой-то рок-н-ролльной ностальгии (поэтому мы не зовем легенд русского рока), и как можно больше молодости, современности и актуальности.
- То есть "Нашествие" вы не считаете конкурентом?
- Да нет, это другой формат. У нас на 5-10 процентов максимум, пересекаются аудитории. Формат "Нашествия" тоже симпатичный, это хороший продукт. Отлично, что есть разные фестивали. Для меня "Нашествие" всегда будет оставаться старшим коллегой по цеху, у которого я многим вещам учился. Да, изначально я ориентировался на западные фестивали, но какие-то российские реалии все равно я черпал и заимствовал именно у "Нашествия". Поскольку больше-то особенно никого и не было на тот момент. Разве что "КаZантип" уже существовал.
- Фестиваль ANABUK вырос из другого фестиваля, который вы продюсируете, — KUBANA. Давайте расскажем, что произошло?
- К моему огромному сожалению, произошло что-то не с KUBANA, не с фестивалем, и не с музыкой: произошли очень серьезные изменения в обществе, в принципе. Фестиваль KUBANA мы начинали в 2009 году, и это был совершенно другой мир, совершенно другое общество, совершенно другая страна — и с музыкальной, с культурной, и с политической точки зрения. К сожалению, те грустные и тревожные процессы, которые сегодня происходят в обществе, в политике, в мире сказываются и на его культурной составляющей. Деятели культуры принимают ту или иную политическую сторону, и это влияет на культурные взаимоотношения стран и внутри общества. На мой взгляд, так быть не должно.
- Считаете, раньше такого не было? Артисты стали активнее выражать свою позицию по-вашему?
- Да, я даже не об этом. В 2009 году президентом был Дмитрий Медведев, который любил рок-н-ролл, а еще с чеховских времен интересы и хобби главы Государства Российского по вертикали распространялись и на власти в тех или иных губерниях, которые тут же начинали заниматься и увлекаться тем же самым. Мы в этом убедились, когда любовь президента к рок-н-роллу распространилась повсеместно по всей территории страны. Появились сразу несколько мероприятий такой направленности: KUBANA, "Рок над Волгой" в Самарской области, "Сотворение мира" в Казани и еще много намного более локальных фестивалей. И все они всячески поддерживались властями. В какой-то момент (сейчас даже сложно понять, в какой) случился определенный перекос, который всю ситуацию, происходящую с такого рода мероприятиями, вывернул наизнанку. И в этой изменившейся реальности KUBANA, по сути, – долгожитель. И фестиваль "Сотворение мира", и "Рок над Волгой" на год или на два раньше прекратили свое существование.
- Есть у вас какое-то логическое объяснение этому?
- Вся наша культурная политика страны взяла вектор на некие "традиционные культурные ценности". И, наверное, это правильно. Каждое государство должно поддерживать свою корневую культуру для сохранения национальной идентичности, но в нашей стране, на мой взгляд, это начало происходить излишне оголтело. Для меня очевидно, что популяризация культурных традиций не исключает возможность существования и какой-то западной музыки, и какой-то российской рок-музыки, и чего-то еще. Однако у нас так исторически сложилось, что общество очень часто занимает крайне полярные позиции. Мы в этом на японцев похожи. Так вот этот самый перекос, это изменение культурной политики, начало касаться фестиваля KUBANA.
– Какие вам аргументы "против" приводили?
- В первую очередь, KUBANA родилась на территории Краснодарского края, а это регион с большими казачьими, православными традициями. Мы там были ярким, очень вызывающим и неудобным пятном среди полей, степей и казаков. Кроме того, конечно, совершенно кошмарным образом на ситуацию с фестивалем повлияли трагические события на Украине. Мы оказались в прямом и переносном смысле меж двух огней. С одной стороны мы были в 50 километрах от Крыма, с другой – в непосредственной близости от Донбасса. С одной стороны — серьезное усиление упора на укрепление этих наших корневых традиций, с другой – политическое и культурное противостояние Западу. Все это сделало KUBANA в одну секунду каким-то инородным телом не только в Краснодарском крае, но и, как позже выяснилось, на территории Российской Федерации. Ко всему прочему, после крушения малайзийского "Боинга" в 2014 году зарубежные артисты стали отказываться от участия в нашем фестивале по соображениям безопасности. Стало понятно, что пока эта ситуация не наладится, а я понимал, что в какие-то досягаемые сроки она не наладится, фестиваль KUBANA на этом месте проводить больше невозможно. Другого места на тот момент я представить не мог. И в 2014 году мы объявили фестиваль KUBANA прощальным.
- Не было мысли просто поменять формат, состав участников?
- Нет. К сожалению или к счастью, изначально мы планировали сделать фестиваль европейского формата. И именно такие задачи перед нами и ставились, в том числе и руководством региона на тот момент. Первый фестиваль, правда, был только с российскими, украинскими и белорусскими коллективами, но уже с 2010 года у нас стали появляться зарубежные участники. В 2013-2014 годах процентов 70 гостей были из зарубежа. И это было именно то, к чему мы стремились. Мы не собирались отказываться от российского музыкального сегмента, просто нам казалось классным, что при входе у нас висят флаги 25 стран-участников фестиваля. Что может быть лучше дружбы народов?! И вдруг в одну секунду все это изменилось и стали называть это не продвижением российского музыкального или туристического продукта на Запад или привлечением западных туристов к нам, а "пропагандой" или "внедрением западных культурных ценностей".
- Как получилось, что фестиваль вдруг появился в Калининграде?
- На самом деле не совсем вдруг. Два или три месяца я жил с полным ощущением, что фестиваля больше не будет, что это конец истории. Я честно попрощался с нашими зрителями. Нас, конечно, тут же обвинили, что это такой PR-ход, но это было не так. Но прошло время, и вдруг я вспомнил про Балтику (а KUBANA задумывался как фестиваль на море). И мы начали переговоры с Калининградом. Те задачи, которые нам ставились в Краснодарском крае (развитие внутреннего туризма, привлечение молодежи на не очень популярную территорию), примерно оказались актуальны и в Калининградской области. KUBANA снова могла стать точкой притяжения для молодежной аудитории. И мне казалось, это очень прикольно: можно приехать в Калининград, посетить фестиваль, а потом сесть на машину и попутешествовать по Европе, и все это в каких-то умеренных бюджетах. Нас поддержали местные власти. Мы очень активно начали подготовку. Все — кирпичик к кирпичику — вроде складывалось. И тут вдруг мы столкнулись с противодействием неких православных активистов, которые нашли "пагубность" в нашем мероприятии.
- В смысле где они ее нашли? Фестиваль же еще не успел пройти.
- Конечно, не успел. Претензии были к фестивалю, который проходил в Краснодарском крае: якобы нашли какие-то записи на YouTube, которые не понравились этим людям, какие-то отзывы. Я всегда призывал, чтобы они сначала посмотрели на все своими глазами, а уже потом делали выводы. К тому же, конечно, регион, в котором проходил фестиваль, накладывает определенный отпечаток. Надо понимать, что Краснодарский край – это очень сложный регион с точки зрения различных национальных конфликтов, преступности, это туристический регион, который гораздо больше подвержен этим социальным проблемам, чем такой изолированная со всех сторон Калининградская область. Но никто не слушал. В итоге возможности провести фестиваль в Калининградской области нам не дали. Фестиваль был отменен с формулировкой – "по соображениям безопасности". И тогда мы совершили беспрецедентный "блицкриг", буду называть это таким образом, в сторону Латвии.
- Как встретила Латвия? И как было возможно вообще настолько быстро организовать переезд?
- С мэром Риги о переносе фестиваля мы договорились буквально за два дня. Это беспрецедентная совершенно история: такую махину мы не просто перенесли на другую площадку, мы перенесли ее в другую страну. Работали мы, конечно, в экстремальных условиях: за месяц нам было нужно сделать мероприятие, по сути, с нуля. Кроме названия, артистов и людей, которые с нами поехали, у нас не осталось ничего. Но, тем не менее, KUBANA состоялась. Уже не на море, хотя и в непосредственной близости от воды, на острове, посреди реки. Фестиваль был хорошим, очень атмосферным, и мы смогли там реализовать 80 процентов того, что планировали в Калининграде – от Льва Лещенко до группы Hollywood Undead.
- Было все-таки вам обидно, что фестиваль не у нас в стране?
- Конечно. На мой взгляд, Россия потеряла один из лучших своих фестивалей, не побоюсь такой риторики, который очень динамично развивался. То, что мы сделали еще в 2013 году, по масштабам и наполнению вряд ли кто-то делает и вряд ли кто-то повторит в ближайшее время. Наш культурный диапазон был от театральной постановки Эмира Кустурицы со ста актерами и декорациями, которые приехали специально из Сербии, до System Of A Down и The Prodigy. Но такова реальность. Я уверен, что рано или поздно политическая обстановка наладится, все друг с другом договорятся, и все мы снова начнем ездить друг к другу в гости.
- Так с чего бы тогда появился ANABUK, если удалось так все удачно решить?
- Все просто: в какой-то степени ANABUK – это такой троллинг с нашей стороны абсурдности сложившейся ситуации. Ведь что произошло: несколько тысяч человек, которые хотели посетить фестиваль KUBANA в Калининградской области, взяли отпуск, потратили деньги на часто невозвратные авиабилеты, забронировали отели, которые опять же не всегда возвращали им эти деньги, и отпуска у людей зачастую просто накрылись медным тазом, потому что не все могли себе позволить поехать в Латвию. Просто потому, что кому-то все это показалось "небезопасным" и "вредоносным" с культурной точки зрения. Для них, в первую очередь, для этих людей, чтобы они не теряли свои деньги, и был придуман ANABUK. Мы сказали: окей, вам не нравится название KUBANA – мы пишем его наоборот, не нравится, что фестиваль происходит на пляже, – мы переносим его во дворец спорта. Все, какие могут быть вопросы: концерты в закрытых площадках пока никому не мешали. Абсурдность ситуации в том, что это сработало.
- В какие даты проходил ANABUK в итоге в Риге? Какой интервал был с фестивалем KUBANA?
- Никакого. ANABUK проходил в один из дней KUBANA, в те же даты. Как в том мультфильме – "Вашу маму и там, и тут показывают". Просто ANABUK был однодневным.
- Да, активистов калининградских вы, наверняка, этим сильно побесили.
- Думаю, да. Но у них не было больше никаких вариантов давления на нас. Более того, после того, как фестиваль прошел, губернатор Калининградской области официально констатировал, что никаких правонарушений и морально-нравственных разрушений на нем не наблюдалось.
- Но повторно на следующий год вас не позвали?
- Нет, мы просто мирно расстались. Но негативных переживаний при этом получили обе стороны. При этом, я думаю, что все прекрасно отдают себе отчет в том, что это была несусветная глупость. Но в сегодняшней ситуации я очень хорошо могу понять местные власти, которые не хотят больше эту тему ворошить. Поэтому мы решили провести ANABUK в Москве.
- Что это будет, можно проанонсировать какие-то выступления?
- Это будет такое городское мероприятие в Парке Горького. Мы выбрали двухдневный формат, позвали, на мой взгляд, интересных артистов. Я надеюсь, что это будет уик-энд, во время которого можно послушать хорошую музыку и получить позитивные эмоции. Из иностранных гостей – в один из дней хэдлайнером будет знаменитый Manu Chao, также в этот день выступят канадские панки Billy Talent. Хэдлайнеры первого дня — Guano Apes, в тот же день на сцену выйдут Eskimo Callboy. Если говорить про наших исполнителей – это один из старейших панк-коллективов страны — группа "Тараканы!", а также "Элизиум", Animal Джаz, Нейромонах Феофан. Могу сказать точно: услышать это стоит. Весело и душевно будет точно.
- Вы как-нибудь цензурируете репертуар тех артистов, кто приедет на ANABUK? Или все на доверии, и возможны любые экспромты?
- Нет, мы ничего не согласовываем никогда. Единственное, я всегда против, чтобы сцену использовали для политических высказываний. Мы никогда это не проговариваем, но я считаю, что музыкальное выступление должно быть музыкальным выступлением, а фестивальная сцена – это не политическая трибуна.
Фестиваль ANABUK-2016 пройдет 28 и 29 мая в Зеленом театре Парка имени Горького (ближайшие станции метро – "Октябрьская", "Парк культуры").
