Как "турецкий вопрос" испортил политическую карму Ангеле Меркель. Реплика Георгия Бовта

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдроган, похоже, взял за правило — ни месяца без скандала. На сей раз разгорается ссора с Евросоюзом. Сделка Брюсселя и Анкары по приему сирийских беженцев и реадмиссии нелегалов из других стран в обмен на финансовую помощь и безвизовый режим для турок на грани срыва.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдроган, похоже, взял за правило — ни месяца без скандала. На сей раз разгорается ссора с Евросоюзом. Сделка Брюсселя и Анкары по приему сирийских беженцев и реадмиссии нелегалов из других стран в обмен на финансовую помощь и безвизовый режим для турок на грани срыва.

Напомним, в марте текущего года Евросоюз, границы которого трещат под напором беженцев со всего света, по инициативе канцлера ФРГ Ангелы Меркель заключил с Турцией следующее соглашение. Турецкие власти, до этого закрывавшие глаза на то, что через их страну в Европу бегут сотни тысяч нелегалов не только из Сирии, соглашаются принимать обратно из Европы таких "транзитеров".

Европа, в свою очередь, примет из Турции некоторое число беженцев-сирийцев, число которых на территории Турции достигает 2,7 миллиона человек. В обмен Анкаре было обещано сначала 3 миллиарда евро, потом сумма увеличилась до 6 миллиардов. Деньги должны пойти на то, чтобы Турция усилила работу с беженцами на своей территории, не допуская их массового неконтролируемого транзита в Европу. Главное же, Турции был обещан безвизовый режим уже к июлю и интенсификация переговоров по вступлению страны в ЕС.

По первому вопросу ЕС и Анкара безрезультатно вели диалог с 2013 года. История второго тянется с 1987 года, когда Турция официально обратилась с просьбой о вступлении в ЕС. До сего дня из 35 разделов стандартных правил о вступлении в ЕС Турция начала переговоры по 15, а закончила только по одному. При этом, именно в последние годы, по мере роста авторитарных устремлений Эрдогана, стало ясно, что Брюссель и Анкара расходятся в том, что называется в Евросоюзе "общими ценностями".

С 2006 года переговоры о вступлении в ЕС были фактически свернуты. В марте и было обещано их возобновить. Притом, что "кипрский вопрос", от которого во многом зависит интеграция Турции в Европу, по-прежнему не решен. Притом, что демократические преобразования в европейском духе, начатые в начале 2000-х, свернуты и обращены вспять.

Сегодня Эрдоган стремится к абсолютной власти ценой изменений Конституции. Новый премьер Бинали Йылдырым, в первую очередь, заверил, что надо скорее "начинать конституционный процесс" о сосредоточении всей власти в руках президента. То, почему процесс вступления столь контрастирующей с духом ЕС 78-миллионной мусульманской страны еще откровенно и окончательно не похоронен, объясняется тем, что он теплится, во многом, благодаря заигрыванию с Анкарой ряда малых европейских стран.

Получая от этого дивиденды в двусторонних отношениях с Анкарой, они делают ставку на то, что в последний момент гранды единой Европы, вроде Германии, Франции или Великобритании, все равно наложат вето на вступление Турции в ЕС. Впрочем, весной та же Германия, на фоне кризиса с беженцам,и сама сыграла в пользу реанимации иллюзий о возможности вступления.

Что касается безвизового режима, то после отставки в начале мая считавшегося проевропейски настроенным премьера Ахмета Давутоглу, который был не согласен с авторитарной, "вождистской" политикой Эрдогана, стало ясно, что и эта сделка с ЕС "подвисает". Европейцы вдруг поняли, что они, впечатленные масштабом проблем с беженцами, несколько погорячились. И что стране, известной тем, что через нее транзитом без особых хлопот шастают тысячи завербованных исламистами Сирии и Ирака джихадистов, не стоит спешить открывать двери в Европу. Общественное мнение, напуганное и наплывом беженцев, и недавними терактами в Париже и Брюсселе, не поймет.

Еще одним поводом для отработки назад сделки по безвизовому режиму стал отказ Эрдогана смягчить "антитерористическое законодательство", по которому в Турции пачками сажают оппозиционеров и журналистов. Якобы за "пропаганду терроризма". Это когда, например, просто сообщают об уже совершившемся теракте. В Европе так не принято. Не нравится Европе и то, какими методами Эрдоган воюет против курдов, категорически отрицая их право на автономию. Всего критериев предоставления безвизового режима 72. Формально Анкара выполнила 67. А если не все 72, говорят теперь в Берлине, то значит не выполнила вообще.

И та же Меркель, хотя продолжает поддерживать мартовское соглашение с Анкарой, теперь заявляет, что не видит возможным предоставить Турции безвизовый режим ранее 2017 года. В следующем году в Германии парламентские выборы. Слишком открытая миграционная политика Меркель не встречает понимания у многих немцев. Лишь 31 процент жителей против 59 одобряют ее политику на "турецком направлении". 58 процентов граждан против интеграции беженцев в рынок труда ФРГ и только 38 процентов "за". Наконец, лишь 44 процента немцев против 47 хотят, чтобы Ангела Меркель оставалась канцлером после 2017 года.

Эрдоган, в свою очередь, ни на какие уступки Европе идти не хочет, а ставит ультиматумы. Мол, Турция не ратифицирует соглашение о реадмиссии, то есть не станет принимать обратно проникших в Европу через ее территорию нелегалов. По сути, Анкара шантажирует Европу, грозя обрушить на нее новые волны мигрантов. Сработают ли угрозы и шантаж на сей раз?