В Финляндии отмечают 200-летие присоединения к России. В 1809 году Финляндия перешла к России по итогам русско-шведской войны и превратилась из заштатной окраины Швеции в, наверное, самую необычную часть Российской империи. Даже в центральных губерниях и мечтать не могли о такой автономии, как у Великого княжества Финляндского: свои законы, своя валюта и даже свой парламент.
Балтика и есть Балтика, но на подходах к Хельсинки сразу видно, что этот залив – именно Финский: умеют финны сделать даже самый суровый и угрюмый пейзаж веселеньким. Яркими пятнами выделяются и чудо-паромы, которые приходят сюда из Стокгольма и Таллина. А вот уже и бывший путевой дворец российских императоров, ныне – президентский дворец.
К президенту Финляндии Тарье Халонен можно обращаться и на русском – она немного, но на нем говорит – но для простоты общения предложила общаться на международном английском.
- Скажите, а как вы думаете, единая европейская валюта – евро – выживет?
– Мы для защиты евро сделаем все возможное, потому что, рассуждая о нынешних слабостях евросистемы, надо задавать и такой вопрос: "А без евро было бы лучше?" Ответ: "Конечно, нет". Но для того чтобы выявить наши слабости, нам надо быть честными и скромными. Более финский ответ даже и не представишь. Впервые к этой финской логике русские привыкали 200 лет назад. И было это еще не в Хельсинки. 200 лет наза центром событий был городок, который хозяева-шведы называли Борго, а слуги-финны – Порвоо.
Местная знаменитость – экскурсовод с финским именем Тайла и шведской фамилией Грот – одетая в костюм времен первого визита сюда русского царя, первым делом показывает ратушу, где в канун Боргского сейма, на котором Финляндия и присягнула российской короне, отдельно заседала знать. По стенам до сих пор развешены гербы дворян, все больше из шведов. "Сомнений было много, – рассказывает Тайла Грот, – особенно среди тех самых дворян, которых связывала присяга верности шведскому королю. А теперь им надо было эту присягать другому – русскому императору". На этой канонической картине царь Александр Первый принимает присягу уже и дворян-шведов, и делегатов от финского большинства на общем сборе в местном кафедральном соборе.
После недавнего пожара, когда сгорела вся крыша, сейчас этот, по-настоящему исторический собор вновь – со всем возможным финским упорством и финской заботой – восстановлен. Такой же, как 200 лет назад, остается и планировка площади. Высокая каменная колокольня – это для господ-шведов. А вот слуги-финны до прихода русских ютились в храме – маленьком и деревянном.
"Александр Первый ввел нас в семью самостоятельных народов. До этого мы семь веков были под шведами. И только после того как Швеция уступила Финляндию России, мы получили автономию. При этом царь Александр сохранил нам наши право и веру. Таким образом, наш статус повысился, а права сохранились, и это было хорошим началом на пути к независимости", – отметила Тарья Халонен.
"Может, и не было бы такой страны, как Финляндия, если бы не пришли русские. Император дал нам автономию. И современные исследователи говорят, что тогда и началась Финляндия", – говорит Тайла Грот.
- Хорошо стало Финляндии от того, что она в Россию попала тогда?
- Конечно.
Отец Виктор – священник местной автономной Православной Церкви Финляндии, которой, наряду со своей – лютеранской – финны сохранили статус государственной после обретения уже и независимости. Православное кладбище Хельсинки. Здесь покоятся и те, кто скончался еще в XIX веке, и те, кто пал жертвой революционных событий 1917 года. Могила командующего императорским Балтийским флотом Андриана Непенина, которого убили сразу после свержения царя.
"Солдаты, как стали красными, начали офицеров убивать. И офицеры просто в алтаре спрятались. Их начали стрелять", – показывает след от пули в алтаре отец Виктор Прокора (Прокофьев), второй священник Гельсингфоргского прихода.
Сейчас у стенки крепости Суоменлинна стоит финский военный корабль, но когда-то здесь действительно была главная база российского Балтфлота. Историк-энтузиаст Карин Ханнукайнен показывает когда-то крупнейший в Европе сухой док на острове, который русские называли как-то очень по-питерски – "лабораторным", и ведет дальше по бывшей базе русского флота.
К уходу отсюда России подтолкнули, конечно, и революционные события 1917 года. Но не меньше финнов смутила еще и царская политика. Политика насильственной русификации, пусть даже она стала лишь частным эпизодом "закручивания гаек" и борьбы с инакомыслием во всей империи, в том числе и в русской ее части, что особенно жаль, учитывая, как финны добровольно были вовсе и не прочь овладевать русским. Взять, например, финское ныне слово "форточка".
"Одна из особенностей некоторых зданий – это, как мы говорим, "русские" окна. Форточка – очень практичное русское изобретение, которое сохраняет тепло в помещении зимой. Русские такие умные!" – говорит Карин Ханнукайнен, историк-энтузиаст, сотрудник Университета Хельсинки.
С тех пор Финляндия с ее нередко своеобразным, но глубоким пониманием русских превратилась из аграрной окраины империи в первоклассную демократию-родину да хотя бы Nokia. И у кого, как не у финнов с их прекрасным знанием России, поинтересоваться, чего же теперь России ждать от Финляндии и Евросоюза, с которым у нас самая протяженная общая граница как раз на финском участке?
- Госпожа президент, вам сейчас предстоит встреча с нашим президентом Медведевым, который недавно был на саммите "большой двадцатки". Через кризис сейчас проходят и Евросоюз, и Соединенные Штаты, и Россия. Как вы думаете, что содержательного могут сделать сейчас Россия и Финляндия, Россия и ЕС, чтобы этот кризис преодолеть? Помимо красивых слов. Что делать? Вместе?
- Вместе? Надо использовать и финский, и российский опыт выхода из предыдущих кризисов. А что это значит? Это значит, что когда мы боремся с нынешними проблемами, надо думать о том, что мы будем делать, когда вновь прийдут хорошие времена. В Финляндии очень серьезный застой в экономике был в 90-х. И вот тогда мы и покончили с нашей былой зависимостью от одной только лесной промышленности или одной только металлургии. Тогда-то мы и запустили электронику и информационные технологии. Вот и сейчас надо готовиться к хорошим временам. У вас есть природные ресурсы и очень хорошая система просвещения. У нас есть ноу-хау и информационные технологии, которые можно применять в обеих наших странах. Вы большая страна, которая – хотя бы и своими ресурсами – определяет мировую повестку дня. Вам бы как раз сейчас ускорить свое вступление в ВТО и вообще в глобальную систему. Частично это – совместная задача. Но во многом это зависит от того, что вы делаете внутри страны.
На то ухоженная и благополучная Финляндия и возглавляет список наименее коррумпированных стран, что к советам этой маленькой страны не грех прислушаться и большой России. Тем более что какие бы там кошки ни пробегали между нами в прошлом, прошлое – это у нас общее. И хватает в нем и трагического, и крайне забавного. Взять хотя бы шкатулку в Порвоо, на которой император Александр "танцует" с местной красоткой Улой.
- Ула обронила веер, а Александр его поднял, – говорит Тара Грот.
- Взял и поднял?
- Да. Только подумайте. Так и было.
- И вот так Финляндия и получила автономию?
- Думаю, да. Тому появилось серьезное основание, потому что Александр возвращался к Уле вновь и вновь.
Православных в Финляндии – всего 1%, а православие – национальная Церковь. Шведский родной – всего для 6% населения, а шведский – второй государственный. Чем не пример для расположенных через залив стран Балтии? Они, в отличие от финнов, отбиться от Сталина сил в себе не нашли. Но за эту свою слабость мстят до сих пор русским.
