История подвига известного мозаичиста Владимира Фролова. Ценой своей жизни он украсил московское метро. Об этом рассказал документальный фильм "Метро" Елизаветы Листовой. Кажется, дело с тем, чтобы увековечить его память, сдвинулось. И вот – новые открытия и уникальные съемки.
Людным московским вечером начальник столичного метро Дмитрий Гаев спустился на станцию "Новокузнецкая" к последней работе мозаичиста Владимира Фролова. Блокадные мозаики парят над головами пассажиров незримо. Но в свете вновь открытых фактов – плафоны доделаны в холоде и голоде Ленинграда зимой 1941-1942 годов почти 70-летним мастером – хочется, чтобы они не парили, а кричали.
"К сожалению, я только из вашего фильма узнал, что Владимир Александрович Фролов скончался сразу после того, как отправил последний ящик. Я знал, что он умер в блокаду, но что он как бы подвел черту своей работой и ушел, не позволяя себе до этого уйти из жизни, не закончив работу, – это я впервые узнал из вашего фильма", – говорит Гаев.
Как сделать, чтобы на этой станции люди поднимали головы? Вот задача, которую решает Дмитрий Гаев на "Новокузнецкой".
"Человек жил работой. Это дает право, чтобы памятная доска об этом человеке была установлена на станции "Новокузнецкая", – подчеркнул Дмитрий Гаев.
Ярким петербуржским днем в Смольном губернатор северной столицы Валентина Матвиенко говорит о том же. Называет фроловские работы: аптеку Пеля с его "органотерапевтическим институтом" и мозаичными гербами под крышей. Дом – в Красной книге Петербурга, но реставрация не помешала бы.
Город сияет мозаиками, набранными в мастерской Фролова. Искрится на солнце фриз дома Набоковых, смальтой мерцает весь верхний этаж на Большой Зеленина, игрушкой стоит на канале Грибоедова Спас на крови – самое большое, целиком мозаичное творение фроловской мастерской. Одна беда – ни имени создателя этой красоты, ни его трагической судьбы никто не знает.
"Фролов разделил судьбу многих ленинградцев, которые остались жить в блокадном городе. Он умер от голода, от истощения в 1942 году. Захоронен на Смоленском кладбище. К сожалению, имя его не нашло достойного места в увековечивании памяти этого выдающегося художника. И мне кажется, что и в Петербурге, и в Москве нужно вернуться к этому и подумать, как увековечить память этого уникального, по мировым меркам, художника", – считает Валентина Матвиенко.
Испытания начались раньше. Частная мастерская Фроловых в начале ХХ века завалена заказами, строится собственный дом: Васильевский остров, Большой проспект, 64. В нем и работают, и живут. Неожиданные в классическом дворе-колодце мозаики до сих пор украшают стены как могут – облупились за столетие.
"Мастерская находилась на втором этаже, а мозаики были размещены в порядке рекламы и визуальной информации", – пояснил внук Владимира Фролова Владимир Фролов.
Через год после революции мастерская Фролова закрыта: мозаика – вне закона – религиозное искусство. Десять лет запрета на профессию. Ни одной мысли об эмиграции. Фролов дает уроки, кое-что реставрирует и даже собирает оркестр балалаечников.
Спасло русскую мозаику одно из строений. Автор мавзолея – выдающийся архитектор Алексей Щусев – при строительстве настоял: траурный зал непременно нужно оформить мозаикой. И такое важное дело можно поручить только одному человеку – Владимиру Фролову – и его мастерской.
Строгие стены мавзолея прошила рваная рана рдеющих знамен – это Фролов и еще всего три человека так обработали и сложили пурпурные смальты. Вензеля – Н1 и А2 – Николай Первый и Александр Второй. Усыпальница пролетарского вождя отделана императорской смальтой.
Дело сдвинулось в 1929 году. Но тогда же пришлось сдвигаться и Фролову.
"1929 год – довольно сложный год для семьи Фроловых. По постановлению Ленсовета о выселении владельцев из их домов, несмотря на то что он занимался изготовлением мозаик для мавзолея Ленина, Фролов и его семья были изгнаны из дома", – рассказал внук Владимира Фролова.
Фролов переезжает в разгромленную мозаичную мастерскую Академии художеств Петербурга, которую своими силами приводит в порядок, в которой делает свою самую знаменитую советскую работу.
В 1937 году кинолетопись застала его как раз за этим занятием – по эскизам Александра Дейнеки Фролов и его мастера собирают мозаики для московской станции метро "Маяковская". Здесь же Фролов проведет за работой последние дни своей жизни и встретит голодную смерть.
Следующее его пристанище – Смоленское кладбище, где среди одинаковых и бесконечных блокадных могил стоит памятник профессорам Академии художеств.
Все там же и все так же стучат молотки почти 70 лет спустя.
"Как в XII веке, – говорит старший мастер мозаичной мастерской Российской академии художеств Павел Степанов, – все то же самое. Пенек, молоток – все то же самое. Вся античность. Аналогичные инструменты. Молоток, чтобы раскалывать смальту, раньше был без победита. Сейчас с победитом. Вот и вся разница".
В технике мозаичного искусства не меняется и не может измениться ничто. Мозаичисты говорят, что работают с вечностью.
"Смальта практически вечна. Если по ней не стреляют, не поджигают, то она очень долго хранится", – отметил Павел Степанов.
Внизу набираются портреты Петра для новых станций петербургского метро. А наверху стоят такие же мозаичные портреты Ленина, Сталина. Надпись: "XVII партсъезду". 1934 год. А рядом – те самые эскизы того самого Александра Дейнеки к плафонам московской станции "Маяковская". И нет здесь трех разных эпох и трех разных Россий – царской, советской и нынешней, а есть одна страна и одна эпоха.
Все скрепил стержень личности. От лика Христа до мускулистых гимнастов – все сделано одними руками, которые работали здесь. И нет вопроса о том, кто и как увековечит память мозаичиста Владимира Фролова.
"Мы переговорили уже с Санкт-Петербургом, и директор этих мастерских загорелся этой идеей, чтобы они изготовили памятную доску для этой станции", – сказал Дмитрий Гаев.
"Я думаю, что будет портрет из смальты. Мы заполируем его, чтобы он был в цвете, сочный. Уже есть идеи, но раскрывать их, наверное, преждевременно. Я думаю, размер будет хороший, скажем, два на три. Ну и сделать так, чтобы это было сильно", – подчеркнул художественный руководитель мозаичной мастерской Российской академии художеств Александр Быстров.
Прямые профессиональные наследники Владимира Фролова обратят забвение в вечность, потому что материал вечности – смальта – им послушен.
