Автор: Дмитрий Киселёв
Дела плохи, если приходится радоваться самому факту встречи лидеров четырёх стран нормандского формата — России, Германии, Франции и Украины. Никаких документов по итогам четырёхстороннего саммита в Берлине подписано не было. Думаю, во многом, благодаря позиции Путина, который предпочитает в международных делах сам держать слово и ценит это у партнёров. Мотив простой. Поскольку есть Минские соглашения, то давайте их и выполнять, а другие бумаги какой смысл подписывать, если Порошенко предыдущие презирает?
Прямых контактов с Донбассом у Киева как не было, так и нет. Плана интеграции Донбасса в Украину как не было, так и нет. Порошенко продолжает клепать какое-то самопальное оружие для гражданской войны, продолжает богатеть на всей этой истории и прекрасно себя чувствует. Сейчас вот переключился на теракты. Где будет следующий? Странно, но прослеживается даже какая-то закономерность, что об Украине лидеры четырёх стран говорят почему-то ночью. Традиция пошла от Минска, когда Меркель после напряжённой ночи в мужской компании вышла к прессе с круглыми красными глазами. Сейчас вот в Берлине тоже была глубокая ночь.
Автор: Михаил Антонов
Владимир Путин не был в Германии 1263 дня. Немецкая пресса соскучилась, ловит малейшие нюансы в их общении с Ангелой Меркель. Не обнялись, не поцеловались, как весной 2012-го, зато три раза на камеры пожали друг другу руки. Все так. В политике тоже не май месяц. Однако именно эти 45 секунд, от автомобиля до дверей бундесканцелярии, появятся на первых полосах газет. И когда журналистов с камерами на несколько мгновений запустят в зал переговоров, Владимир Путин, Сергей Лавров и еще находящийся под всеми видами санкций Владислав Сурков, получатся на снимках лучше всех. От Порошенко, который приехал на час раньше Путина, чтобы переговорить с Меркель и Олландом, останутся щека и затылок, что должно его расстраивать. В этот раз украинского президента почему-то особенно заботило то, как он выглядит: "Мне кажется, стоя я лучше выгляжу". "Дело вкуса", — ответила Меркель.
Сам пошутил и сам посмеялся. Потом сел, не расстегнув пуговицу на пиджаке. А пиджак так и остался в том положении, в каком его хозяин лучше выглядит, — стоя. Впрочем, подозрения, что в Берлин из Киева в очередной раз приедет только костюм, с самого начала обнуляли надежды на прогресс. Порошенко требовал перекрыть границу, мол, без этого невозможно провести выборы на юго-востоке, а партнеры говорили ему, что в минских соглашениях записано по-другому. Меркель даже выводила его несколько раз из-за стола, чтобы объяснить это с глазу на глаз. В итоге к концу ноября дипломаты постараются составить дорожную карту, которая позволит вести процесс политического урегулирования параллельно с действиями по разведению сторон.
Договорились, что мы продолжим выбор тех точек и тех мест на территории, где можно будет продолжить эту работу. В двух местах этот отвод уже состоялся. Подтвердили, что мы готовы расширить миссию ОБСЕ в зоне отвода и в пунктах хранения тяжелой техники.
Слова президента России явно противоречили тому, что за час до этого, на брифинге для украинской прессы, наговорил Порошенко. Он освободился пораньше, потому что, его мнение по второму вопросу — сирийскому — никого не интересовало. Сходу выяснилось, что трудные переговоры о судьбе миллионов украинских граждан, не отбили у него охоту шутить.
Слова Порошенко о том, что миссия ОБСЕ будет некой всеобъемлющей и очень вооруженной, опроверг не только Владимир Путин, но и Ангела Меркель. А его обещание, что эта миссия совместно с украинскими военными прямо тут же, вперед особого статуса, амнистии и выборов, перекроет границу — Франсуа Олланд: "Необходимо последовательно соблюдать этапы, которые намечены в Минске, и не предвосхищать их".
Шел второй час ночи. На финише переговорного марафона его участники выглядели утомленно, но тема Сирии, вызвала в них явно больший внутренний отклик, чем скоромные итоги нормандского формата. Тлеющий конфликт на восточной окраине континента волнует европейцев явно не так, как пожар на ближнем востоке. В большей степени Олланд, в меньшей — Меркель, пытались проявить жесткость в оценках происходящего вокруг Алеппо, однако были обезоружены объявленной Россией гуманитарной паузой. Мягкий путь — урок политического дзюдо: продолжительность этой паузы теперь в общем-то зависит от способности Запада контролировать сидящих в Алеппо боевиков, которых он сам провозгласил умеренной оппозицией. "Мы готовы это делать до тех пор, пока не столкнемся с активизацией бандформирований, засевших в Алеппо. Ну и рассчитываем на то, что наши партнеры, прежде всего американские партнеры, сделают все, что они обещали до сих пор по разведению террористов "Джабхат ан-Нуср (запрещена в РФ)ы" (запрещенная в РФ организация) и иже с ними таких же террористических организаций, от так называемой здоровой части оппозиции, чтобы нам было понятно, как мы можем вместе дальше продолжать совместную работу", — сказал Путин.
Германия и Франция оценили гибкость Москвы, хотя это не помешало Олланду на следующий день в Брюсселе, на собрании европейского совета, произнести то, что вертелось у него на языке — слово "санкции". Ему самому, наверное, было ясно, что это не ко времени, и что энтузиазма ни у кого, кроме Великобритании и Литвы с Эстонией, это не вызовет. Так и случилось. Австрия, Венгрия, Испания, Греция против. "Против" министр иностранных дел Германии, и как минимум, и одна страна, входящая в большую семерку — Италия. " Мы должны использовать все способы давления — для достижения соглашения по Сирии ,но трудно себе представить, что это может быть сделано с помощью дополнительных санкций против России", — сказал премьер Италии Маттео Ренци.
Для президента Порошенко, который на следующий день тоже был в Брюсселе, все это, как железом по стеклу, потому что за отказом от новых санкций маячит и отказ от уже действующих — продлять их надо единогласно. При этом никаких новых перспектив для Украины в плане евроинтеграции не просматривается. Как ни подлизывался Порошенко к голландскому премьеру Рютте, который провел в своей стране референдум с печальным для Киева результатом, в ответ на свои мольбы передумать услышал от коллеги одно: "Я не уверен".
Переговоры в Берлине продолжались больше пяти часов. Несмотря на то, что ни по Украине, ни по Сирии они не завершились какой-то большой договоренностью, которую можно было бы вынести в заголовок, только те, кто рассчитывал на обострение между Россией и Западом, могут считать их безрезультатными.
