Анкара выступает за прекращение войны в Сирии и возвращение к политическому диалогу. Одно из важных условий для этого — размежевание террористов и оппозиции. Об этом и не только в эксклюзивном интервью обозревателю ВГТРК Дарье Пушковой рассказал министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу.
- За последние несколько месяцев состоялось несколько встреч между президентами Путиным и Эрдоганом. Нашим странам, похоже, удалось перевернуть непростую страницу в российско-турецких отношениях. Насколько велика общность интересов России и Турции?
- Чтобы преодолеть отсутствие взаимопонимания между нашими странами, в течение восьми месяцев наши лидеры, министры, специалисты различных уровней обеих стран провели большое количество встреч и переговоров. К сожалению, в тот период наши отношения не находились на том уровне, которого мы все желали. Для их нормализации необходимо было принятие определенных шагов. В первую очередь, восстановить доверие между двумя народами. В итоге и господин Путин, и наш президент господин Эрдоган несколько раз взаимно давали понять, что готовы к подобным шагам. Кроме этого, у наших стран есть общие цели, большие проекты. Во-первых, нам нужно вернуть на ожидаемый уровень наши торговые отношения. Во-вторых, у нас есть проекты в сфере энергетики, такие, как строительство атомной станции в Аккуйу. С точки зрения интересов Турции — это еще и получение газа из России, а также поставка продаваемого Россией газа в Европу, строительство трубопровода. С другой стороны, сотрудничество в сфере международных отношений также приобретает важное значение. Для прекращения огня в Сирии и поиска политического урегулирования роль Турции и России очень велика. И здесь мы стараемся сблизить наши позиции, поскольку для стабильности региона диалог России и Турции очень важен.
- Как вы уже сказали, позиции России и Турции по Сирии достаточно сильно различаются. В последнее время они начали сближаться – по каким позициям?
- В первую очередь, обе страны предпринимают усилия для обеспечения прекращения огня. Мы проводим переговоры на двустороннем уровне, а также в рамках международных организаций, друзей Сирии, либо в рамках неформальных международных групп, где прилагаются усилия для обеспечения прекращения огня, доступа гуманитарных грузов, переговоров по отделению умеренной оппозиции от террористических групп. Особенно в Алеппо. Политическое невоенное решение является наиболее приемлемым для Сирии — в этом у нас нет расхождений во взглядах. Конечно, у нас есть расхождения в том, на какой основе должен производиться поиск политического решения: после прекращения огня объединенная оппозиция не будет сотрудничать с режимом Асада, который виновен в гибели 500 тысяч человек, они этого не хотят. С другой стороны, мы также не верим в возможность политического решения при участии режима Асада. Но сейчас мы говорим о возврате к политическому диалогу и для этого нужно остановить войну, которая продолжается уже шесть лет. Если у нас есть расхождения по поводу Асада и другим вопросам, то у нас есть специально созданные трехсторонние группы, состоящие из дипломатов, военных и спецслужб и все сирийские, региональные, военные вопросы являются предметом рассмотрения в этих группах при участии как Турции, так и России.
- Джон Керри обещал Сергею Лаврову, что США отделят умеренную оппозицию от террористов. "Джебхат-ан-Нуср (запрещена в РФ)а" (запрещена в РФ – прим. ред.), например, признана ООН террористической организацией. Почему США не могут добиться разделения и как Турция, в свою очередь, определяет, кто террорист, а кто – нет?
- "Джабхат-ан-Нусра" наряду с ИГИЛ (запрещена в РФ)также считается нами террористической организацией. Во многих местах они действуют отдельно от умеренной оппозиции. Однако внутри Алеппо, по разведданным некоторых стран, их численность составляет 200-300, максимум 900 человек – это согласно данным, с которыми мы работаем. Во многих местах они входят в состав оппозиционных групп. Мы также требуем полностью отделить сторонников "ан-Нусры" от оппозиции, потому что мы не можем рассматривать террористов совместно с умеренной оппозицией. У нас есть расхождения во мнениях по поводу того, по какому принципу их нужно разделять. Сначала нужно остановить бомбардировки, обеспечить прекращение огня, остановить военные столкновения, после этого нужно предоставить разумный срок. До тех пор, пока идет война, пока режим продолжает бомбардировки, произвести это разделение довольно сложно. Во-вторых, учитывая, что "ан-Нусра" является террористической организацией, мы не знаем, по каким каналам до них будет доведено обращение ООН, поскольку у террористов нет прямых каналов связи с государствами. Поэтому сообщение ООН может быть донесено до них косвенными методами. Мы приняли решение об оказании гуманитарной помощи в рамках международной группы друзей Сирии, также оказали поддержку сближению позиций США и России, к сожалению, этого не произошло. Нам нужно твердо стоять в намерении обеспечения прекращения огня в Алеппо. Прекращение огня в Алеппо подразумевает участие всех государств и обеспечение начала в Сирии процесса политического урегулирования с целью определению будущего этой страны. Поэтому нужно обеспечить прекращение огня и отделение "ан-Нусры" от умеренной оппозиции, а также гуманитарную помощь, а потом начать переговоры о политическом урегулировании.
- В последнее время, к сожалению, приходит много сообщений о терактах в Турции. В части из них обвиняют Рабочую Партию Курдистана, но за некоторые из них на себя взяла ответственность ИГИЛ (запрещена в РФ), например, за теракт в аэропорту Стамбула. Насколько серьезную угрозу представляет собой ИГИЛ для безопасности Турции и как вы собираетесь с ней бороться?
- Конечно, Турция находится на острие атак различных террористических групп. Почему атаки ИГИЛ нацелены на Турцию? Потому что в антиигиловской коалиции Турция играет очень важную роль. Сейчас при участии многих стран-членов коалиции с воздушной базы в Инджирлике осуществляются военные операции против ИГИЛ. Мы принимаем активное участие в борьбе с ИГ. Другой вопрос: после террористической атаки в Газиантепе, мы начали наземную операцию в Сирии. Необходимо было очистить наши границы орт присутствия ИГИЛ. За счет помощи, оказанной нами умеренной сирийской оппозиции, ИГИЛ покидает такие районы Сирии, как Джераблус, Райи, Дабут, неся серьезные потери. Мы хотим продвинуться до Баба и полностью очистить этот регион от ИГ, что является целью операции. А ИГИЛ устраивает теракты против нас. Нами предпринимаются определенные шаги, которые очень беспокоят террористов. Во-первых, основной источник ИГИЛ — это международные террористы и боевики. В Сирию и Ирак приезжают террористы из 125 стран. Благодаря принимаемым нами мерам, как на границе, так и внутри нашей страны, включая меры в отношении лиц, которые содействуют переправке боевиков в эти страны, их количество в рядах ИГИЛ резко уменьшилось. Но ИГИЛ продолжает привлекать своих последователей, потому что у них есть своя идеология. Они используют ислам, проводят эффективные кампании по всему миру по привлечению боевиков в свои ряды. Мы ведем борьбу для того, чтобы противостоять их идеологии. И мы будем продолжать оказывать поддержку всем силам, которые нацелены на то, чтобы очистить Сирию и Ирак от ИГИЛ, а также вести с ними вооруженную борьбу. Если мы испугаемся террористов, то проиграем. Поэтому нужно продолжать борьбу со всеми формами терроризма.
- Турция заявила, что собирается освободить сирийскую Ракку от ИГИЛ после окончания операции "Евфрат". Насколько легитимны такие действия Турции без одобрения законного сирийского правительства?
- В нашей борьбе с ИГИЛ мы действуем согласно тому, что гарантировано нам международным правом. Потому что от ИГИЛ в отношении нас исходит угроза. Также есть угроза со стороны Курдской Рабочей партии с территории Ирака. В нашем парламенте мы приняли соответствующее решение с использованием гарантированных нам международных прав. Мы сражаемся с террористической организацией, которая ведет борьбу против нас и это соответствует нормам международного права. Хочу отметить, что Турция никоим образом не "положила глаз" на территории соседних государств: Сирии и Ирака. Мы поддерживаем территориальную целостность Сирии и разделяем эту точку зрения с Россией: как о территориальной целостности Сирии, так и о секулярном характере будущего руководства страны, представляющего такой режим, который не будет исключать никакие политические силы. По этому поводу мы разделяем точку зрения России. Операция на территории этого государства соответствует международному праву. Сейчас на повестке дня стоит операция в Ракке. Речи не идет о том, что Турция самостоятельно будет проводить операцию в Ракке. Мы заинтересованы в стабильности наших соседних государств и донесли свои соображения до США и наших партнеров. Операции против террористических сил нужно проводить с правильными местными группировками и силами, которые представляют проживающих здесь людей. Также нужно понимать, что после завершения операции силы иностранных государств не должны оставаться на территории Сирии.
- Что вы можете сказать тем, кто считает это военной интервенцией?
- В международном праве есть положение о том, что, если в отношении одной страны с территории другой страны исходит террористическая угроза, то страна имеет право на вторжение или поддержку внутри этой соседней страны тех, кто борется с этой угрозой. Это наше естественное право. В составе коалиции есть другие страны: США, Германия — все они пришли в Сирию бороться с террористической организацией. Поэтому это не противоречит международному праву и, если Сирия и Ирак станут стабильными управляемыми государствами и смогут сами противостоять террористическим организациям, то для нас угроза со стороны террористов перестанет существовать. Кто виновен в гибели 56 наших граждан в Газиантепе, а также в стамбульском аэропорту? Откуда пришли эти люди? Из Сирии. И это представляет угрозу, причем, не только для нас, но и для России, для Европы, поэтому борьба с террористическими организациями — наше право. При этом у нас нет и никогда не было территориальных претензий ни к Сирии, ни к Ираку. Мы поддерживаем территориальную целостность и суверенитет этих стран. Это не противоречит нашему праву вести борьбу с терроризмом на территории этих стран.
- Как уже было сказано, наши страны преодолели разлад в связи с трагическим эпизодом со сбитым российским самолетом. Однако российская общественность ожидает решительных действий в отношений лиц, совершивших это преступление. Будет ли наказан Алпарслан Челик, главный подозреваемый в убийстве российского пилота?
- Алпаслан Челик задержан и находится в тюрьме. Он обвиняется по многим пунктам. Это тот человек, которого давно искали правоохранительные органы, я об этом уже говорил. Он сам подтвердил, что убил пилота упавшего самолета. Конечно, с юридической точки зрения это нужно доказать, сейчас его адвокаты стали это отрицать. Но он задержан по совокупности предъявленных обвинений. Мы проводим подробное расследование убийства пилота упавшего самолета. По этому поводу наш президент лично говорил с президентом Путиным и я говорил с господином Лавровым. Если у России есть какие-либо документы, то наши обвинители попросили предоставить их, если Россия нам их предоставит, но мы передадим эти данные нашим прокурорам, чтобы следственные действия основывалось на конкретных документах и данных. Обвиняемый задержан и в отношении него проводится подробное расследование и мы готовы передать обвинению все необходимые документы российской стороны. Мы хотели оказать материальную поддержку семье погибшего пилота, я также передал господину Лаврову, что готов был нанести визит вдове погибшего русского летчика, если на то будет ее согласие, чтобы выразить свои извинения и соболезнования.
- Теперь к попытке переворота в Турции. В России говорят, что друг познается в беде. После мятежа Россия полностью поддержала законные власти Турции. С американцами все было не так однозначно. Насколько ваши дальнейшие отношения с США зависят от выдачи Фетхуллы Гюлена?
- В первую очередь, я хочу выразить свою благодарность России, господину Путину и всему российскому народу. В трудные для нас дни Россией было убедительно продемонстрировано, кто наш настоящий друг. Затем господин Путин оказал нам полную поддержку и помощь, в том числе, в части обмена разведданными. Мы выражаем признательность российскому руководству, президенту Путину, российскому народу. И мы, турецкий народ, этого никогда не забудем. Я хочу это особо подчеркнуть. Очевидно, что за попыткой переворота стояла террористическая организация сторонников Фетуллаха Гюлена, лидер которой живет в американской Пенсильвании. Мы передали в соответствующие учреждения США все необходимые документы и доказательства с требованием выдворить его и вернуть в Турцию. Мы также выступили с требованием временного его задержания, поскольку он передает распоряжения членам своей организации как внутри Турции, так и за ее пределами и это непозволительно. Возвращение Гюлена в Турцию имеет очень важное значение. Мы озвучили это официальным языком. Сейчас имидж США в глазах нашего народа негативный. Мы об этом говорим, несмотря на то, что осуществляем сотрудничество с США и являемся их союзниками и членами НАТО. Но до тех пор, пока Фетуллах Гюлен не будет выдворен на территорию Турции, такое отношение нашего народа останется неизменным. Наше требование заключается в том, чтобы Гюлен был возвращен в Турцию. Если он не будет возвращен, то мы открыто заявляем, это не угроза, что это негативно повлияет на наши отношения с Америкой, потому что нахождение на территории нашего союзника в лице США предателя, который организовал государственный переворот в Турции — неприемлемо.
- После того, что случилось на базе Инджирлик во время переворота, как вы оцениваете США? Насколько они надежны, как партнер?
- В ночь на 15 июля некоторые военные, генералы, находившиеся на территории базы Инджирлик, были вовлечены в заговор. Точнее, принимали в нем активное участие. Ими были подняты самолеты, позднее задействованные в бомбардировке правительственных зданий в Анкаре. Наша цель заключалась в том, чтобы выявить заговорщиков на территории базы Инджирлик и задержать их, привлечь к ответственности. Мы имели полное право на такие действия. Однако американцы посчитали, что это может повлиять на проведение операций коалиции против ИГИЛ. Однако предотвращение попытки госпереворота для нас являлась жизненно важным действием. После того, как были предприняты необходимые меры против заговорщиков, полеты с базы Инджирлик были вновь открыты. США — наши союзники и у нас налажено сотрудничество во многих областях. Но и Россия наш хороший друг и сосед. Мы не рассматриваем эти две страны, как альтернативы, — это дополняющее партнерство с точки зрения наших интересов. Мы не стоим на прозападной позиции "либо так, либо так". Мы против соперничества России и Евросоюза в Украине, мы выступаем за сбалансированное развитие отношений с нашими соседями.
- Турция недавно заявила, что разорвет соглашение с Европейским союзом по мигрантам, если ЕС не введет безвизовый режим для граждан Турции до конца года. Вы только что вернулись из Брюсселя, какие шансы, что ЕС пойдет вам навстречу, не требуя изменений антитеррористического законодательства?
- Мы подписали три соглашения: об экстрадиции, отмене виз и о мигрантах. И мы рассматриваем эти три соглашения, как связанные друг с другом. Соглашение о мигрантах успешно претворяется в жизнь. Соглашения об экстрадиции и отмене виз пока не реализуются. Мы ждем ответа от представителей ЕС. Либо мы реализуем эти соглашения на основе общепринятой дорожной карты, либо отказываемся от них. Здесь нет никаких угроз, просто мы ждем окончательный ответ от ЕС и, если ответа не будет, то мы вынуждены будем отложить и реализацию соглашения о мигрантах.
- Недавно Россия и Турция договорились о запуске проекта "Турецкий поток", который был заморожен во время ухудшения отношений. Почему этот проект важен для Турции и может ли Россия рассчитывать на устойчивое партнерство в этой сфере?
- Турция всегда исполняет взятые на себя обязательства, указанные в подписанных соглашениях. Здесь не может быть сомнений в надежности. То есть вопрос ненадежности между Турцией и Россией, между Путиным и Эрдоганом, не стоит. Был подписан протокол о намерениях, что до истории с упавшим самолетом было важным обстоятельством наших отношений. Первый трубопровод нацелен на турецкий рынок. Вместо газа, получаемого по Западному трубопроводу, мы будем получать его из Турецкого потока. Экономика Турции расширяется, повышается спрос на природный газ. 50 процентов газа мы получаем из России. Несмотря на то, что в Турции нет запасов нефти и газа, страна стала надежным транзитом экспорта энергоресурсов, в отличие от Кипра или Израиля. Россия хочет поставлять газ в Европу. Если под это формируется рынок, если имеются страны или компании, готовые покупать газ, то в рамках Турецкого потока будет построена вторая ветка и газ через территорию Турции будет продаваться в Европу. Сейчас наша цель — строительство первой ветки и у нас в этой связи нет никаких затруднений. Во время визита Путина министры энергетики наших стран подписали протокол о намерениях по этому поводу. Сейчас предпринимаются необходимые шаги. Доверяющие друг другу наши страны должны реализовывать его в юридических рамках и в этом я не вижу никаких проблем.
- Количество Российских туристов в Турции значительно упало после кризиса в отношениях двух стран. Многие турецкие компании, да и простые турецкие фермеры пострадали в результате эмбарго на турецкие продукты. Что Турция предпринимает для того, чтобы вернуться к докризисным отношениям?
- Во-первых, в течение этих восьми месяцев кризиса в наших отношениях мы не ввели никаких санкций против России, в том числе, и экономических. При этом мы не участвовали в экономических санкциях, введенных против России странами Запада. Несмотря на принятие ряда мер со стороны РФ мы не вводили никакие санкции и оставались единственной страной НАТО, которая не ввела антироссийские санкции. Кроме того, русские туристы были счастливы снова вернуться в Турцию. Возможно, у вас будет возможность их об этом расспросить. У нас среди русских туристов много друзей. Русские туристы не смогли компенсировать качество турецких отелей, турецкий климат и отношение к туристам отдыхом в других странах. Как только ограничения были сняты, туристы сразу стали вновь приезжать в Турцию, однако, в этом году это было уже довольно поздно. В том числе, и с точки зрения планирования чартеров. Мы верим, что в следующем году поток русских туристов в Турцию в разы возрастет. Сейчас уже идет планирование будущего туристического сезона. Мы хотим, чтобы у туристов из России была возможность приезжать в Турцию по внутреннему паспорту. Конечно, с точки зрения безопасности необходимо принять ряд мер, поскольку у России были сомнения по этому поводу — до истории со сбитым самолетом. Сейчас мы готовы принимать российских туристов по внутреннему паспорту. В связи с историей со сбитым самолетом в этих отношениях возник кризис помимо нашей воли. Их необходимо восстановить и предпринять для этого взаимные шаги. Два народа, испытывающие друг к другу взаимную любовь, не должны разрывать такие тесные связи. К тому же я, как депутат от Антальи, представляю этот город и чувствую по поводу этого большую радость. Здесь проживают русские — кто-то вышел замуж, у кого-то здесь бизнес и они тоже были очень рады нормализации наших отношений. Сейчас мы предпринимаем необходимые шаги и, как я мог судить по переговорам с Сергеем Лавровым в Лозанне, наши отношения налаживаются и будут лучше, чем были раньше. Также президенты Путин и Эрдоган во время их встречи в Санкт-Петербурге были полны устремлений не только восстановить отношения, но и вывести их на новый уровень.
