Вышла очередная передача Никиты Сергеевича Михалкова "Бесогон". И в ней он задает риторический вопрос: чего от нас надобно миру? Отчего мы так не угодили человечеству своим существованием? Чем мы заслужили такое пренебрежение, такое клише о России: водка, медведь, цыган, балалайка, атомная бомба, ракеты, КГБ?
То есть Никита Сергеевич по сути заподозрил и обвинил все человечество в антипатии и пренебрежении к нам. Поразительная позиция! Откуда он это взял? Какая балалайка? При чем тут цыганский народ? Он — человек культуры, что, не в курсе, что в мире сходят с ума по классической русской литературе, что на всех мировых сценах вновь и вновь ставят Чехова и собирают полные залы, что Дмитрий Шостакович – самый исполняемый композитор XX века в мире? Что живопись русского авангарда с руками за бешеные деньги отрывается на крупнейших аукционных площадках? И этот ряд можно продолжить. Зачем же обкладываться, как елка ватой, агрессивными комплексами неполноценности и, как пьяница возле гастронома хватать весь мир за воротник со словами "ты меня уважаешь?"
Дальше, обвинив население планеты Земля в недостаточном к нам уважении, прославленный режиссер начинает этого уважения требовать, но очень специфическим образом. Сначала Никита Сергеевич утверждает, что все крупнейшие технические открытия всех времен были сделаны у нас и потом сворованы разными западными хулиганами вроде Джеймса Уйата, Маркони и Эдисона. Вы знаете, это поразительно, потому что это абсолютная калька со старых советских газетных агиток, такого сталинского пропагандистского лубка конца 40-х – начала 50-х годов, периода так называемой недоброй памяти борьбы с буржуазными космополитами. И Михалков не может этого не знать. Но это только присказка. Дальше, в том же контексте претензий ко всему миру, и обиды, что нас представляют этаким ревущим медведем с атомной бомбой, Н.С. Михалков вдруг переходит к апологии Ивана Грозного, памятник которому "мужественно и правильно"- это цитата –"установлен в г. Орле". Прежде всего, автор обвиняет великого русского художника Илью Ефимовича Репина в том, что с его легкой руки, написавшей прославленную картину, Ивана Грозного считают убийцей сына. А это в корне не верно. Иван Грозный никого не убивал, ну, если только так, по мелочи, все разговоры про его жестокость – это наветы иностранцев. А им бы на себя посмотреть – вот в Англии Генрих VIII, клеймо негде ставить, а англичане ему, между прочим, памятник поставили в XVIII веке, и Елизавета – тоже очень жестокая женщина, казнила много народу, ирландцев убивала.
Во Франции и вовсе Варфоломеевская ночь. А у нас под пресловутые репрессии царя Ивана попало-то не более 3 тысяч человек. А сколько он зато всего сделал! И дальше следует перечисление свершений Ивана Грозного. Расширил, углубил, армия, судебная реформа. Чисто Александр II Освободитель.
Я думаю, что Никита Сергеевич, человек разнообразно занятой, вряд ли имеет время копаться в архивах или перечитывать труды замечательных российских историков, писавших о царе Иване IV. Но его сотрудникам, которые готовят ему материалы, следовало бы пользоваться не только "Википедией". Т.е. условные 3 тысячи репрессированных – это так называемый Синодик Ивана Грозного, те, кого он сам помнил поименно и вносил в поминальный список. Помнил он, хотя обладал отличной памятью, далеко не всех, да и знать-то всех никак не мог. В одном Новгороде, который был взят, подчинен еще его дедом Иваном III и который Грозный решил разгромить и разорить — свой, русский, мирный город, — так вот в нем одном опричниками были убиты многие тысячи простых людей. Младенцев привязывали к матерям и топили в Волхове, баграми помогали, если кто плохо тонул. Много описаний осталось. Всех этих людей Грозный, понятное дело, не знал, он про таких в поминальнике писал: "Имена же их ты, Господи, ведаешь!" А по дороге в Новгород, в Твери, главный палач Ивана Малюта Скуратов заехал в Отроч-Успенский монастырь и задушил по приказу царя заточенного туда митрополита Филиппа Колычева – позже канонизированного, ставшего святым РПЦ. Армия Ивана Грозного – опричное войско — заточена была на погромы, но не на битвы, и разбежалась, когда крымский хан Девлет-Гирей пошел на Москву. Сам Иван блистательно отсутствовал. Он отсиживался в Вологде, вел тайные переговоры с английской королевой Елизаветой – той самой, которая ирландцев убивала. Хотел жениться то на ней, то на ее юной родственнице. Одно время лелеял идею сбежать в Англию. Развратник был страшный. Поздние его браки даже запуганная им в прямом смысле до смерти Церковь отказывалась признавать. Бесчестил дочерей и боярских, и дворянских, и опричникам своим давал побаловаться. Но не только девушки, конечно, нет. Он был мужчина разнообразный, и юношами не брезговал. Федор Басманов, один из его ближайших подручных опричников, был с ним в связи. Потом Грозный его убил, казнил страшно, предварительно заставив его убить собственного отца — Алексея Басманова. Тот был тоже опричник, скотина та еще, и его не жалко. Тем не менее. Да, возвращаясь к страшному набегу Девлет-Гирея. Не встречая никакого сопротивления, он сжег московские посады, т.е. пригороды, огонь с ветром перекинулся на город. Москва вся сгорела, вместе с людьми.
Царю Ивану удалось победить свой собственный народ, но он не только проиграл главную войну своей жизни – Ливонскую. Он бездарно проиграл страну, оставив ее разоренной, обезлюдевшей, обреченной на Смутное время, которое вскоре и наступило.
Теперь о картине Ильи Ефимовича Репина под бытовым названием "Иван Грозный убивает своего сына". Она очень не понравилась обер-прокурору Синода, главному охранителю того времени, а это был 1885 год, Константину Петровичу Победоносцеву. И он пожаловался императору Александру III – его, кстати, блестяще сыграл Никита Сергеевич в одном из своих фильмов – пожаловался, мол, вредная картина, надо бы запретить. Но Александр подумал и не стал запрещать, и позже она была выставлена в Третьяковской галере.
Споры вокруг фигуры Грозного – это не либералы против патриотов, это кто-то неверную информацию дал Н.С. Михалкову. Это — историческая правда против мифов и лжи. Все авторитетные российские историки, занимавшиеся тем периодом, как классические, так и современные, считают правление Ивана Грозного катастрофическим для России. Н.М. Карамзин, монархист, консерватор, глубоко православный человек, уж ни разу не либерал, вообще писал, что по своим последствиям для страны царствование Ивана сопоставимо с Батыевым нашествием. Династия Романовых, хотя и произошла от первой жены Ивана Анастасии Романовой-Захарьиной, сторонилась его, стеснялась, как скелета в шкафу. И Русская Православная Церковь – тоже. Памятники ему поэтому не ставили в Российской империи. Вот при Сталине все изменилось, он любил Ивана Грозного, считал своим учителем. При нем историки восхваляли Ивана, критиковать его было бы то же самое, что самого Сталина критиковать. И сейчас Иван Грозный воспринимается как историческая предтеча Сталина, а Сталин – как своего рода реинкарнация Ивана Грозного. Не случайно все главные активисты памятника Ивану Грозному — убежденные сталинисты.
Они не Ивану Грозному – Сталину ставили памятник в Орле. Вот как православный христианин, потомственный аристократ и большой художник Н.С. Михалков оказался в этой экзотической компании, напоминающей команду пиратского корабля, — это для меня загадка. Есть и другая загадка.
Заканчивает свою программу Никита Сергеевич уже традиционным наездом на первого Президента России Б.Н. Ельцина — на его деятельность и в очередной раз на его центр в Екатеринбурге. И противопоставляет ему Ивана Грозного. Иван Грозный вот был такой молодец и государственник. Борису Николаевичу бы с него пример брать, а он подкачал. Я бываю в Екатеринбурге довольно регулярно, читаю лекции в Ельцин-центре. Он так как-то стягивает этот замечательный, бурно развивающийся город, стал одним из главных центров притяжения. Там молодежи много. И мы разговаривали недавно с одним из тех людей, которые занимаются развитием Ельцин-центра. И он меня спросил: "А Вы не знаете, почему Н.С. Михалков так на нас ополчился, причин-то вроде нет, его Б.Н. при жизни уж точно не обижал, и Никита Сергеевич про Бориса Николаевича, когда он был Президентом, дурного слова не говорил. А сейчас вот не слезает с этой темы и Центр наш все время критикует".
Я отвечаю, что не знаю, со мной Никита Сергеевич не делился своими мотивами, спросите у него сами, когда он сюда приедет в следующий раз. А он мне говорит: "Да в том то и дело, что не приезжал он к нам". Я, честно говоря, не поверил: как, ни разу не приезжал, как же он все время говорит про вас? Да так, отвечает, ни разу не был.
Ну, это случается в нашей истории. Пастернака не читал, но осуждаю.
