Штурм Мосула буксует из-за погоды. Иракская армия не летает уже несколько дней. А так называемая международная коалиция бьет по жилым районам. Накануне в результате авиаудара погибли более 200 человек. Около 400 тысяч оказались в ловушке. Это данные ООН. Люди не могут покинуть город, нет гуманитарных коридоров. Те же, кому ранее все-таки удалось добраться до лагерей беженцев, практически не видят разницы между жизнью в плену и новым приютом.
Одни занимают очередь еще затемно, другие приходят на рассвете, опоздавшие пытаются втиснуться, и возникают потасовки. Разнимает охранник, колотит прутом. В очереди за соляркой, немногие по местным меркам счастливчики, у кого есть обогреватели. На улице плюс 10. Весна в северном Ираке задерживается.
Это самый большой лагерь для беженцев из Мосула. Здесь 6 500 палаток. Он рассчитан примерно на 45 000 человек. Именно примерно, сколько на самом деле в лагере людей, уже не сосчитать.
Очередь за соляркой, очередь за продовольствием, за одеялами, очередь в медпукт. В очередях здесь живут и стоят, чтобы выжить. Лагерю Аль-Хазр уже 5 месяцев. Паек семьи новоселов 30 кг муки, 15 риса, по 5 фасоли, сахара, чечевицы, масла. Когда пайка заканчивается, беженцы выкручиваются сами. А семьи большие, по 7-10 человек.
"Иногда раздают помощь, но как за всем успеть, если дети маленькие. С ними ведь, не постоишь. И заработать нет возможности. Не знаю, как, но как-то перебиваемся", — говорит жительница лагеря.
"Вот это мне удалось достать на сегодняшний день. В моей семье – пятеро. Сегодня для них это и завтрак, и обед и ужин", — сказал местный житель.
Рядом полевой офис одной из гуманитарных организаций. Свой логотип просили не снимать. Ведь у их калитки толпятся беженцы, просят помочь, а помощи нет.
"Когда мы убегали из Мосула от бомбежек, я думала, что мы спаслись. Здесь не убьют. Да, здесь не страшно, Но жить тут ничуть не легче, чем у террористов под обстрелами армии. Здесь мы тоже боремся за жизнь", — поделилась жительница лагеря.
Юсеф Фатхи был ранен осколками, когда иракская армия штурмовала восточную часть Мосула. До госпиталя довезти успели, жизнь спасли. А вот руку, хоть она и осталась, он фактически потерял. "Я ходил в медпункт лагеря, но там разводят руками. Нужны деньги на лечение и специалисты, чтобы восстановить эту руку. Но я ведь беженец, поэтому для меня они недоступны".
Доктор Махмуд отвечает в лагере за медицину. На 45 000 поселенцев у него 120 медиков и 80 волонтеров. В этой части лагеря зона медпунктов. И Очереди сюда ничуть не меньше чем за соляркой или продуктовой пайкой.
"Я считаю достижением, что нам пока удается избежать инфекционных эпидемий. Хотя мы и находили больных с желтухой и всякими кишечными заболеваниями. Ведь, карантина для новоселов нет. А люди все прибывают и прибывают. Страшно подумать, что здесь будет, когда начнется жара", — заявил доктор.
Водя нас по кабинетам, где врачи пытаются хоть как-то помочь беженцам, доктор Махмуд признался, россияне – первые иностранные тележурналисты, кроме иракских, с кем он общается в лагере. Помощь здесь ищут, начиная от насморка и заканчивая хроническими заболеваниями. В условиях военного стресса люди о них забывали, а вот в лагере эти болезни неизбежно обостряются. Однако помочь таким пациентам нечем. Ничего сложнее простуды или расстройства лагерная аптека не вылечит.
"У меня ребенок уже месяц задыхается. И я не знаю в чем причина. Вот опять дали какие-то таблетки. Но они не помогают, а больше мне предложить здесь ничего не могут. Может быть у него истощение, но чем кормить? Нечем", — сказала жительница лагеря.
В самых экстренных случаях пациентов отправляют в больницы города Эрбиль. Сюда же привозят раненых из Мосула, чтобы выходить для отправки в лагерь беженцев. Операция по освобождению города идет с ноября, и только в этой больнице для них выделено до 50 коек из 250. А штурм Мосула все продолжается.
"Тенденция по раненым из Мосула такая: с пулевыми ранениями немного – они или от огня снайперов или от шальных пуль. В основном привозят с осколочными ранениями. А среди них пострадавшие от мин и от снарядов и от действий авиации. Много тяжелых", — отметил доктор Рызгар Паланч.
На телефоне этот беженец показывает, что в Мосуле осталось от его дома, когда позиции террористов штурмовала армия. Его брата казнили боевики ИГИЛ, за то, что был полицейским, а заодно и мать. В дядю Махмуда Халафа, который сидит в палатке, тоже стреляли, но он выжил. Когда бежали от боевиков, попали под обстрел, и теперь старик не ходит.
"Я не знаю, почему остался жив и зачем живу. Жизнь закончилась, когда убили сына и жену. А потом наверно добили, превратив в инвалида. Внутри у меня все уже умерло", — сказал местный житель.
И похожие истории в этом лагере для бывших жителей иракского города Мосул есть почти в каждой семье. Идут бои за город при поддержке коалиции во главе с США, жители там еще остаются, а новые лагеря для новых беженцев уже строят.
