Семеро калининградских детей, которых в Москве бросили приемные родители, обретут новую семью. Опекуны уже выбраны, и сейчас идут последние согласования. Одновременно и с сиротами, и с будущими родителями работают психологи. Их задача — свести к минимуму перенесенную детьми травму. В каком они состоянии и готовы ли к очередному переезду?
Семилетняя Полина рисует, трехлетний Тимоша уже заводит друзей. За последние полтора месяца это их второй детский дом. К новым условиям младшие дети внешне привыкли легко. Тяжелее всего переезд и расставание с приемными родителями перенес 12-летний Сережа.
"Это очень видно по поведению мальчика, поэтому, конечно, будет реабилитационный период, психологи, которые дадут общую картину, насколько существуют привязанности внутри семьи детей, какие проблемы каждый из них переживает", — рассказала исполняющая обязанности министра социальной политики Калининградской области Анжелика Майстер.
С приемными родителями эти дети прожили больше двух лет. В 2015-м семья переехала из Калининграда в Москву. В столице опекуны рассчитывали на повышение выплат. Год шли разбирательства, в повышении было отказано. Тогда детей сдали обратно в приют.
— Уже пять дней прошло, как я научился читать.
— И что ты читаешь?
— Что угодно!
Никите — восемь. В семье Свешниковых он живет почти год. Рядом — девятилетний Алеша. У мальчика редкое заболевание — мышечная дистрофия. Когда его забирали из приюта, врачи давали ему не больше четырех лет жизни. У Даши — синдром Дауна, здесь она живет почти с рождения.
"Как можно — если ты к детям относишься как к своим детям, ты никогда их не вернешь! И мы очень хорошо понимаем, что они будут жить с нами и после 18 лет. И если человек отдает себе в этом отчет — вот он твой, все, навсегда, — то, наверное, не отдаст", — говорит опекун Ольга Свешникова.
Но такая мотивация, говорят специалисты, у приемных родителей бывает далеко не всегда. А закон никак не ограничивает число детей, которых можно взять под опеку.
"У нас законодательство исходит из того, что действия всех лиц являются добросовестными. Но, действительно, есть лица, которые берут детей, чтобы решать какие-то свои корыстные интересы, и детьми манипулируют, стараются за счет детей повысить свое финансовое состояние", — говорит юрист по защите прав сирот Кунал Венников.
Прежде чем стать опекуном или усыновителем, кандидаты проходят обязательное обучение в школе приемных родителей. Понять мотивы каждого сложно, но можно, говорят психологи. Но единственное, что они могут сделать — попытаться отговорить.
"Сначала пытаюсь убедить их, что это не их путь. Потом звоню в опеку их района, чтобы они обратили внимание на эту семью. Это все, что я могу — я не имею право не дать им свидетельство, если они прошли всю программу. И семьи, которые идут четко на заработок — они вдруг становятся очень аккуратными учениками, придраться не к чему", — рассказывает педагог-психолог Марина Кантова.
Но органы опеки тоже оказываются заложниками ситуации.
"Даже если кандидаты в приемные родители-усыновители предоставляют полный пакет документов, но при этом вызывают какие-то сомнения, подозрения, либо ведут себя странно, у органа опеки нет инструмента отказать им, и они вынуждены давать им заключения", — говорит исполнительный директор Благотворительного фонда "Измени одну жизнь" Яна Леонова.
Инструмент, который помог бы защитить детей от недобросовестных приемных родителей — психологическое тестирование, говорят специалисты. Но сегодня его проходят только по желанию.
Для брошенных ребят уже нашли новую семью, в которой восемь своих и семь приемных детей. А чтобы всем хватило места, им предоставят просторный трехэтажный дом с большим участком в Калининградской области.
