Жители украинского Львова совсем скоро смогут посмотреть на себя и на свою родину в музее, для этого в польском Люблине — это четыре часа на машине — откроется так называемая "Территория Восточных земель". Львов и его роль в польской истории — лишь часть будущей экспозиции. В нее также войдут украинская ивано-франковщина, западная Беларусь и Юго-Восточная Литва со своей столицей Вильнюсом, под который уже отвели отдельный зал — с табличкой "Вильно".
В Вильнюсе и Киеве, к слову, еще даже не успели на это отреагировать. Да и что толку снова вызывать в МИД польского посла, если он на первую ноту протеста еще не ответил. На этой неделе протестовали против паспортного скандала — он, кажется, единственный повод, который объединил не вокруг, а против Варшавы дипломатов Литвы и Украины. То есть стран, благодаря территориям которых когда-то Польша простиралась "от моря до моря", и к которым у нынешней Польши снова проснулся аппетит.
Аперитивом стала запущенная польским МВД кампания "Спроектируй с нами паспорт — 2018". Украина и Литва инициативу соседа поддерживали, но ровно до тех пор, пока, приглядевшись внимательнее, не узнали в ней себя. А точнее свои достопримечательности, которые в списке зовутся польскими. Среди 26 претендентов — ворота Остра Брама в Вильнюсе и часовня-ротонда на территории Лычаковского кладбища во Львове. Причем украинский объект попал в группу "неприкосновенных" ценностей польской нации. То есть он уже с большой вероятностью украсит страницы польских паспортов.
Шансы спастись от этой участи у вильнюсских ворот еще есть, хотя, судя по тому, что за них уже проголосовали более 60 тысяч поляков, шансы эти минимальны.
"Поляки считают Вильно – город, который они создали, их город. А литовцы, так же, как украинцы во Львове, — это пришлые туземцы. Откуда-то они пришли, но это не их культура, это польская культура", — пояснил Геннадий Матвеев, доктор исторических наук, профессор МГУ имени Ломоносова.
Для нынешней правящей в Польше партии в истории с воротами — личный мотив. В 1927-м у Остра Брамы идеолог современного польского национализма, маршал Пилсудский, молился Деве Марии и произнес увековеченное в камне "Спасибо, Матерь, за Вильно". В Вильнюсе же Пилсудский завещал похоронить свое сердце. Траурная процессия в мае 1936-го проходила напротив все тех же ворот, после чего сердце маршала захоронили на городском кладбище Расу. Туда же в 2013-м поляки приехали "отмывать" надгробную плиту литовским флагом — инцидент вылился в громкий скандал с участием МИДов обеих стран.
Со столкновений молодых поляков, но уже с украинскими националистами, началась и история львовского мемориала орлят, также включенного в список "паспортных" реликвий Польши. В 1918, когда рухнула Австро-Венгрия, украинцы Галиции провозгласили республику с центром во Львове. Сам Львов населяли поляки, преимущественно студенты и семинаристы. Отдавать город украинцам они отказались и ценой своих жизней отстояли его. Мемориал погибших в тех боях "орлят" нынешние поляки воспринимают как "свой". Они не забыли, что в начале 2000-х львовский горсовет из фразы "Неизвестным польским солдатам, героически погибшим за Польшу" предлагал убрать слово "героически". А в 2013-м чуть не убрали изображение меча, зазубрины на котором, по легенде, польский король заработал во время штурма Киева. Современный Киев был всегда против мемориала, но Варшава поддержала Майдан, и Ющенко дал денег на реставрацию. Но теперь Польше надо больше.
"Это решение, собственно, отражает какую-то историческую фантомную память о тех временах, когда и Вильно, и Львов были польскими городами. Это было, но это вовсе не означает, что они должны быть на паспортах польских граждан. Иначе по аналогии мы могли бы поместить на своих паспортах виды Варшавы и Хельсинки, которые когда-то входили в состав Российской империи. Разумеется, мы этого не делаем", — говорит Юрий Петров, директор Института российской истории РАН.
Польская пресса недоумевает: ведь это украинец Петлюра в 1920-м признал Галицию и Закарпатье, включая Львов, польскими землями, а потом еще и призвал западных соседей к борьбе с большевиками. Почему же теперь это так возмущает Киев? Исторические споры граждан Польши и Украины вне аудиторий выглядят так: в январе этого года в польском Жешуве украинские студенты попали в больницу после того как крикнули на улице "Львов — це Украина". В мае польские неонацисты в Кракове избили украинского подростка палками с гвоздями за то, что он не поляк. В ответ у польского консульства в Луцке сначала взорвалась петарда, а потом здание обстреляли из гранатомета. Виновных не нашли.
Дело не только в памятниках, но и в замаскированном под восстановление исторической справедливости рэкете, с которым поляки рвутся в Незалежную. Вымогать то, что было польским до сентября 1939-го, Варшава решила под эгидой программы "Реституция Кресов". От Украины хотят 5 миллиардов долларов. Чем будет расплачиваться Киев, большой вопрос.
Но есть и другая Украина. Львовская, Тернопольская и Ивано-Франковская области, судя по риторике их губернаторов, чувствуют себя ближе к Варшаве, а не к Киеву. Причем не только территориально. 66 тысяч украинцев в этом году переехали в Польшу и к началу лета раскупили там 7 процентов всего рынка недвижимости, обогнав по активности немцев и британцев. Если хотите покупать дальше, дал понять польский МИД, откажитесь от своих героев:
"Наше послание очень четкое: с Бандерой в Европу вы не войдете. Мы говорим об этом и громко, и тихо. Мы не будем повторять ошибок 1990-х годов, когда были определенные проблемы в отношениях с Германией и Литвой. Уже имея такой опыт, мы будем твердо требовать от Украины, чтобы все дела были улажены до того, как Киев будет стоять у ворот Европы с просьбой о членстве".
"В Литве и на Украине тех, кто воевал в дивизиях СС, сейчас героизируют. Этого никогда не будет в Польше. Поляки, естественно, никогда не примут, что бандеровцы являются какими-то национальными героями или героями вообще. Они помнят волынскую резню, которую устраивали те же самые бандеровцы полякам", — говорит историк и политолог Вячеслав Никонов.
Евросоюза Польше уже мало. Ее манят идеи Пилсудского про великую Речь Посполитую — ту, что "от моря до моря". Окружение нынешнего президента Дуды убедило его в том, что если устроить саммит в Варшаве, назвать его "Троеморье", пригласить туда лидеров 12 государств Центральной и Восточной Европы и Трампа в качестве крестного отца, это поможет не только заблокировать вторую ветку "Северного потока", но и сделает Варшаву осью нового младоевропейского блока. В мечтах Пилсудского такое государственное объединение должно было стать мощнейшим политическим игроком, враждебным как России, так и Германии.
Одним из источников вдохновения для Пилсудского была картина пера Яна Матейко, который зафиксировал на холсте первый из трех разделов Австрией, Пруссией и Россией его родной Речи Посполитой. Польские историки убеждают остальных в том, что, по легенде, Пилсудский хотел от Матейко такую же — только с собой в центре сюжета воссоединения страны.
Ирония — в фактических ляпах. Вот, например, русский посол князь Репнин изображен в окружении сразу двух княгинь-любовниц. Но женщинам на заседании сейма присутствовать запрещалось. Не было там и портрета Екатерины II, так же, как и русских солдат. Но автору картины уж очень хотелось показать будущим поколениям, кто их враг.
Впрочем, и до Пилсудского враги Польши были названы и воспеты в марше, который теперь польский гимн. Сейчас в польском гимне уже нет слов про немцев и москалей, но в версии 1797-го были.
Но ради Польши "от моря до моря" против врагов, во-первых,можно было дружить — тот же Пилсудский предлагал Франции напасть на ослабленную первой мировой Германию. Во-вторых, врагов можно использовать — в 34-м по приглашению Пилсудского в Варшаву приехал Геббельс. Потом жать друг другу руки немцы и поляки стали чаще.
Вот одно из таких — польский маршал Рыдз-Смиглы и атташе Третьего рейха фон Штудниц на параде Дня независимости в Варшаве в ноябре 38-го. Парад в том году поляки приурочили к захвату у Чехословакии Тешинской области. Туда польские танки ворвались после неоднократных ультимативных угроз и спустя несколько недель после Мюнхенского сговора Германии, Италии, Британии и Франции. Чехословацкую делегацию пустили в зал уже после того как Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье подписали ее стране смертный приговор. И в момент, когда горел дом соседа, поляки бросились не тушить, а грабить его имущество, не задумываясь, что пожар может перекинуться на их дом.
Это 1938-й. А в 2017-м на этой неделе глава МИД Польши Ващиковский приравнял к ответственным за Вторую мировую Советский Союз. И на этой же неделе Польша решила "вторгнуться" и в Германию. А точнее в ее бюджет с требованием многомиллиардных репараций за Вторую Мировую. Интересно и то, что между 1989 годом, когда в Польше пал социализм, и 2004м — годом вступления страны в ЕС, все польские правительства заявляли, что вопрос военных репараций от Германии закрыт. Лех Качиньский по примеру своего кумира Пилсудского целовал кормящие Европу руки, а потом кусал их.
И ещё одна деталь о "паспортном скандале". Такую же историческую провокацию самой Польше в 45-м устроила ФРГ. Когда Силезия и Померания стали польскими землями, а Бреслау, Данциг и Штеттин стали Вроцлавом, Гданьском и Щецином, в крупных и не очень крупных городах Германии как грибы прорастали топонимы типа "Бреслауер платц" и "Данцигер штрассе". А до 1970-го немцы не признавали восточных границ Германии по Одеру — Нейсе, закреплявших за Польшей Померанию и Силезию. Последняя, к слову, не признает себя польской и сегодня.
"Что касается Германии, то Польша должна быть благодарна Советскому Союзу за то, что после Второй мировой войны она обрела очень серьезные территории на западе страны, которые были отобраны у Германии. Поляки всегда предпочитают роль жертвы в истории, что злые соседи, агрессивные, Германия и Россия, их постоянно разрывали", — говорит Юрий Петров.
Не так давно на съезде Свободного европейского альянса в Катовице была принята резолюция о признании автономии польской Силезии в случае выхода Польши из ЕС. Аргументы силезцев — свой, сильно непохожий на польский, язык и финансовая поддержка Берлина. Да и исторически это германоязычная земля. В древности Силезией владели немцы и чехи, с XVI века — австрийцы, а с XVIII века — снова немцы. Скромные части исторической Силезии и сейчас — в составе Германии и Чехии. Вот только силезский флаг по иронии судьбы — совсем как украинский, как напоминание о том, на каких землях Польша так потрудилась для насаждения русофобии и национализма.
