Орджоникидзевский суд Екатеринбурга постановил: приемных детей Юлии Савиновских не возвращать. Двое несовершеннолетних останутся под надзором органов опеки. Судья не встала на сторону женщины без груди. Собственно, из-за груди и возник этот судебный процесс. Юлия Савинковских — ранее обладательница седьмого размера — решилась с ней расстаться. Тотально. Что и сделала. И это, безусловно, ее личное дело. Но в процессе подготовки к операции она вела страницу в соцсетях под видом человека, задумавшего изменить пол. Выкладывала свои мысли на этот счет и переживания. Сейчас говорит, что так готовилась к операции психологически. Вот только психологически не готовы к таким откровениям оказались соответствующие органы. Трансгендер, на воспитании которого находятся дети, для Екатеринбурга, да и не только, — конечно шок. Вскоре в дверь постучали. Теперь, конечно, Юлия пытается доказать, что это был не более чем социальный эксперимент. Однако суд непреклонен.
Не понятно, что больше впечатлило чиновников службы опеки – новая, фактически мужская грудь Юлии, ее рассказы от имени выдуманного трансгендера или что-то еще. Подробностей минимум. Ведь это дело, в котором затрагиваются права несовершеннолетних, а значит, тайна за семью печатями.
Как бы то ни было, трехлетний Дима и полуторагодовалый Костя уже около месяца находятся в реабилитационном центре. Юлии встречаться с ними запрещено. Доводы о том, что в блоге была всего одна статья, а жить с седьмым размером груди неудобно, органы опеки не убедили.
"Моя личная жизнь, мое тело, то, что никак не затрагивает интересов детей, вопросы их воспитания здоровья, психического, — считает Юлия Савинковских. — У кого спрашивать разрешение, как мне одеваться?".
Изъятие детей Юлия сочла недоразумением, думала, справедливость восстановит в суде. Но в удовлетворении жалобы ей отказано. Мальчиков не вернули. Супруг Юлии Евгений Соков в психическом и сексуальном здоровье жены не сомневается, а вот в адекватности ситуации – сколько угодно. "То, что произошло – это беззаконие, — убежден он. — Почему суд не воспринял – абсолютно не воспринял, не понятно, когда фальсификация была".
А вот юристы не спешат называть дело абсурдным. Ведь процесс закрыт для посторонних ушей. Свою позицию органы опеки не афишируют. Подробности известны только со слов родителей, которые могут рассказывать не всё.
"На суде органы опеки не могли аргументацию дать только из-за того, что сделал операцию или что-то написал на своей страничке, — рассуждает руководитель РОО "Объединение многодетных семей города Москвы" Наталья Карпович. — Даже если бы органы опеки пошли на какую-то перестраховку, то никакой суд это бы не признал основанием для того, чтобы изъять детей из семьи. Здесь уже несколько инстанций, которые участвуют в этом деле, и без существенных аргументов этого бы не произошло".
С другой стороны, стратегию защиты Юлии лично помогал строить уполномоченный по правам ребенка Свердловской области. Логично полагать, не будет же уральский омбудсмен поддерживать женщину, которая бесспорно вредит детям.
Эксперты в один голос твердят: все, что остается Юлии, – это продолжать судебную тяжбу. Девушка готова идти до конца, но опасается за своих родных детей, шестилетнюю дочь и четырехлетнего сына. Боится, что служба опеки заберет и их.
