"Медовый месяц" закончился: Макрон и Меркель точно не сладкая парочка

Президент Франции Эммануэль Макрон заявил журналистам радиостанции RMC, что он – "ровня Путину". Видимо, для французского лидера Путин – политический эталон. Не хочется Макрона обижать чередой сравнений – они будут явно не в его пользу – но то, что у него внутри появился правильный ориентир, уже хорошо.

Президент Франции Эммануэль Макрон заявил журналистам радиостанции RMC, что он — "ровня Путину". Видимо, для французского лидера Путин — политический эталон. Не хочется Макрона обижать чередой сравнений — они будут явно не в его пользу — но то, что у него внутри появился правильный ориентир, уже хорошо. Вообще наблюдать сейчас за европейскими процессами крайне занятно.

Эммануэлю Макрону очень понравилась идея Ангелы Меркель встретиться на главной стройке Берлина, в восстановленном и проходящем этап чистовой отделки замке Гогенцоллернов. Президент Франции воспринял это как намек на готовность Германии к реализации грандиозной реформы, которая должна превратить Евросоюз в новый центр силы, адекватный США и Китаю по геополитическому влиянию и экономической мощи. Реформа называется "План Макрона". Макрон уверен, что его план сработает.

"Нам необходимо выработать план совместных действий в сфере экономики и финансов Евросоюза, в банковской сфере, а также по вопросам миграции, коллективной безопасности и внешней политики, энергетики и инноваций. Со многими проблемами мы уже сталкиваемся сегодня, но необходимо решить и вызовы прошлых лет, чтобы обезопасить себя в будущем", — заявил президент Франции.

Единый центр финансового управления, вплоть до введения должности министра финансов ЕС, по Макрону, — это и должно стать базисом Евросоюза нового типа. За многие месяцы, пока Меркель мучилась с формированием нового правительства — известна ее фраза "Он там занимается мировой политикой, а я тут застряла" — француз успел очаровать идеей реформы часть национальных элит, самые влиятельные СМИ и всю брюссельско-страсбургскую бюрократию. Но Меркель вернулась в игру, и игра расстроилась.

"Необходимо и дальше развивать наш экономический и валютный союз и завершить создание банковского союза. Но перед нами также стоит проблема устойчивой конкуренции в будущем. Конечно же, у Франции и Германии всегда были свои взгляды на решение вопросов, но нам необходим открытый разговор и желание идти на компромисс", — считает Меркель.

Канцлер обещает компромисс к середине июня. Хотя формат работы еще не определен. Изначально предполагалось, что согласовывать реформу будут министры финансов, однако Меркель настаивает на подключении также министров экономики. Рабочий орган получается слишком громоздким, чтобы быть вполне работоспособным, но требование канцлера отражает наличие конфликтующих позиций внутри коалиционного правительства Германии. Социал-демократы, которые выторговали пост министра финансов, разделяют идеи Макрона, и Меркель надо, чтобы Олафа Шольца уравновесил свой человек — Петер Альтмайер.

Если и не в голове у канцлера, то уж точно в ее партии победила та точка зрения, что, несмотря на всеевропейский хайп, мегареформа в ее нынешнем грандиозном виде противоречит интересам Германии. В немецких газетах по этому поводу — разочарование.

"Тревогу вызывает тот факт, что проевропейская фракция в Германии, которая не считает, что вся Европа только и мечтает заполучить немецкие деньги, сократилась до пары социал-демократов", — пишет Tagesspiegel.

А между тем ради нового витка интеграции Макрон пошел на многое, что требовала Германия. Франция дисциплинировано относится к бюджетному дефициту, трудовая реформа рассорила власть с профсоюзами. Он говорит о реформе с полной самоотдачей: недавно в Европарламенте ему принесли шесть стаканов с водой — он выпил пять с половиной. Но личный успех и счастье президента Франции немцы не хотят делать своей политической программой.

Как написала Financial Times, франко-германский "медовый месяц" окончен: были Саркози и Олланд, но Макрон и Меркель точно не сладкая парочка, что стало окончательно ясно в ночь налета на Сирию. Sрiegel утверждает, что Германию даже не приглашали, понимая, что все равно откажется, хотя стремление объяснить это чисто техническим трудностями тоже вполне закономерно — союзники как-никак.

"Учитывая необходимость оперативного осуществления операции, решение о ее проведении было принято тремя странами — США, Великобританией и Францией — так как их конституции позволяли принять конфиденциальное решение, не дожидаясь в течение нескольких недель проведения дебатов в парламенте. Конституция Германии не позволяла Ангеле Меркель в отличие от того, что сделала премьер Великобритании Тереза Мэй, принять необходимое решение", — пояснил Макрон.

Это выглядело странновато: в присутствии канцлера ФРГ президент Франции объясняет причины неучастия Германии в военной операции. С другой стороны, это же в стиле Меркель — отделываться общими фразами или вовсе молчать, тихо радуясь, что снова осталась наблюдателем.

Но, с другой стороны, цена этой пассивности, с точки зрения западной прессы, высока: молчание и пустоты, которые оставляет за собой Меркель, тут же заполняются Макроном не всегда в интересах Германии. Это с ним теперь регулярно созванивается Трамп, это для Макрона 24 апреля выстроят караул и раскатят красную дорожку у Белого дома, а 27-го у Меркель будет просто краткий рабочий визит.

Или Brexit — чем дальше, тем больше этот процесс напоминает классический мем: собака – палка — дверь. Недавно переговоры Брюсселя и Лондона снова зашли в тупик по поводу пограничного режима Соединенного Королевства и Ирландии: каким он будет, когда Британия отчалит?

И именно Макрон теперь воспринимается Евросоюзом как лидер, у которого есть рычаги влияния на ситуацию. И ради этого реноме президент Франции готов идти даже на военные авантюры, мирится со шквалом критики, которая бомбит его сейчас со всех сторон из разных уголков и парламентов Европы. Он демонстративно не будет смотреть в сторону критиков, а потом в частной беседе вдруг заявит, что он — "ровня Владимиру Путину".

"После нашего долгого интервью с президентом Макроном он пропустил с нами по стаканчику. И тут он подходит к моей жене и начинает говорить о России, а потом заявляет: "Я — ровня Путину. Кроме того, Путин меня понимает", — рассказал журналист Жан-Жак Бурдин.

Сама постановка вопроса или необходимость говорить об этом в слух уже выдают желаемое за действительное, но надо признать: Макрон — политик с перспективой роста. Вполне энергично он пытается заместить собой Меркель, в том числе и в качестве главного западного переговорщика с Россией.

"Я думаю, что он очень сильный человек, что он — сильный президент. Он хочет, чтобы Россия была великой. Люди гордятся его политикой. Он силен и умен. Но не будьте наивными. Я верю, что мы никогда не должны быть слабыми с президентом Путиным. Если вы слабы, он использует это", — отметил Макрон.

Он как раз пытается представить себя спасателем и спасителем Европы — долгожданным обладателем некой суперсилы. Не безуспешно, хотя на фоне нынешней Меркель это, прямо скажем, несложно. Кто-то говорит, что их несовпадение по фазе отражает вечный конфликт молодости и опыта, кто-то настаивает, что энтузиазм и смелость борются с усталостью и страхом. Но важнее другое: Макрон пытается сделать так, чтобы Европа взяла свою судьбу в собственные руки. Это первое, к чему призвала Ангела Меркель после знакомства с Трампом, правда, она вряд ли предполагала, что идеологом этого процесса будет не она.

За самое яркое видение будущего Европы президенту Франции присуждена премия Карла Великого, которую ему скоро вручат. Впрочем, несмотря на всю энергию и таланты, не он, а все-таки Ангела Меркель остается лидером самой мощной страны Евросоюза, а это значит, что награда, которая его ждет в мае в Аахене, может оказаться утешительным призом за несбывшийся или сильно урезанный "План Макрона".