Несгибаемый народ: как Иран живет под санкциями

6 июля в Вене состоялась очень важная встреча министров иностранных дел стран-членов ядерной сделки с Ираном. Россию на переговорах представлял Сергей Лавров.

Автор: Дмитрий Киселёв

6 июля в Вене состоялась очень важная встреча министров иностранных дел стран-членов ядерной сделки с Ираном. Россию на переговорах представлял Сергей Лавров, приехали также главы МИД Китая Ван И, Германии — Маас, Франции — Ле Дриан и Ирана — Зариф. Британию представлял министр по делам Ближнего Востока и Африки Берт. От Евросоюза — Федерика Могерини.

Судьба ядерной сделки с Ираном, закрепленной три года назад в Совместном всеобъемлющем плане действий (СВДП), оказалась под угрозой после одностороннего выхода из нее США. Притом всем, кто сотрудничает с Ираном и ведет там бизнес, американцы пригрозили санкциями. Многие компании, в том числе такие гиганты, как Peugeot, Renault, Total , Иран уже покидают — решили, что американский рынок для них важнее. Однако оставшаяся "пятерка" стран и Иран все еще готовы противопоставить Америке свое единство, хотя сохранять его все сложнее.

"Мы договорились, хотя это было и непросто сделать, учитывая не всегда совпадающие интересы европейской "тройки", Китая, России и самого Ирана, что механизм Совместной комиссии на уровне экспертов будет в постоянном режиме рассматривать варианты, которые позволят независимо от решения США продолжать придерживаться всех взятых на себя обязательств в рамках СВДП и обеспечивать такие методы ведения торгово-экономических связей с Ираном, которые не будут зависеть от прихоти Вашингтона", — заявил глава российского МИД Сергей Лавров.

По большом счету, у Ирана есть все основания выйти из сделки, тем более если американцы всерьез вздумают ограничить продажу иранской нефти. Что же до санкций, то Ирану к ним не привыкать. Он с санкциями жил аж с начала 50-х. И неплохо справлялся. Как?

Автор: Александр Рогаткин

Тегеран очень разный. За потускневшими от яркого солнца портретами верховных аятолл и плакатами к чемпионату мира по футболу просматриваются и современные дорожные развязки, и хайвеи, уходящие в глубокие тоннели, и фешенебельные отели: с мрамором, золотом и парфянскими статуями. Задумчивых шиитских богословов, почему-то приехавших на конференцию по нефти и газу, скоростные панорамные лифты возносят над кварталами однообразной массовой застройки.

Иран почти 40 лет под санкциями. За эти годы здесь научились и жить с ними, и обходить их. Отношение к Америке больше всего отражают огромные плакаты, по стилистике напоминающие обложки советского журнала "Крокодил" времен холодной войны.

В тени устрашающей агитации живут удивительные персонажи Алихана Абдоллахи. Он — дворник и скульптор по призванию. Его студия — на чердаке. Художник сетует, что его творчество никому не нужно. "Весь мир политизирован, не только Иран", — считает он.

Наглядная пропаганда вручную вплетается даже в знаменитые персидские ковры: вот американский орел распластал крылья над черепами, а чаша терпения переполнена человеческой кровью. Этот ковер Араб-заде лично соткал по заказу президента Хотами. "Ковер этот хотели подарить в ООН, но там отказались его принять — испугались обидеть Америку", — вспоминает мастер.

Владелец мастерской постоянно жалуется на жизнь. Санкции напрямую его не касаются, но из-за общей экономической ситуации стало меньше покупателей, а у него 30 ткачей и 150 учеников. Приходится самому садиться за станок. "К сожалению, государственной поддержки нет. Очень тяжело, но мы терпим", — признается Араб-заде.

Какофония звуков, стрекотание машинок, вышивающих траурные знамена ко Дню шиитских мучеников, резкие запахи, перемешанные с ароматом восточных пряностей, ряды китайского ширпотреба, исфаханского фаянса и платков из Тебриза — все это древнейший в мире тегеранский базар. Здесь любят говорить, что тегеранский рынок на пересечении торговых путей передней Азии появился за 6 тысяч лет и до американских экономических санкций, и до открытия самой Америки.

Если хочешь узнать последние новости, иди на местный базар. В закрытой от всего мира стране это самое свободное место. "Доллар подорожал, аренда — тоже. Покупателей нет совсем. Дела идут отвратительно", — жалуются торговцы. Кто-то во всем обвиняет правительство, а кто-то везде видит заговор американцев.

"Америка во всем виновата. Они залезли в Ирак и разрушили его, залезли в Сирию, теперь и к нам хотят", — говорят местные жители.

Под пирамидальными сводами иранского Меджлиса шумно. Депутаты не хуже рыночных торговцев ругают правительство, которому предстоит разработать план развития страны в условиях новых санкций.

В иранском парламенте не утихают споры о том, надо ли дать Америке жесткий ответ и возобновить свои атомные проекты? Или, наоборот, не спешить и не выходить из ядерной сделки?

"Нам не нужна атомная бомба, у нас есть оружие, которое намного важнее, чем ядерное, — наша вера. Она помогла нам выстоять в войне против Ирака, когда его весь мир поддерживал", — считает Рамазан Али Собханифар, депутат парламента Ирана, руководитель ирано-российской группы парламентской дружбы Собрания исламского Совета Ирана.

Баллистические ракеты, выставленные в комплексе Священной обороны, выше минаретов соседних мечетей.

"40 лет назад мы не умели делать даже миномет, а сейчас у нас есть ракеты дальностью 2 тысячи километров. Лидер нашей страны сказал: "Если будет хоть один удар, в ответ получите десять", — отметил политолог Хоссейн Канани.

Золоченые минареты крупнейшего храмового комплекса аятоллы Хомейни, кажется, плавятся на нестерпимой жаре. На улице — под сорок, а внутри в спасительной прохладе имамы рассказывают пакистанским студентам-шиитам о человеке, перевернувшем весь Ближний Восток.

Основатель первой в мире Исламской Республики имам Хомейни покоится в мавзолее за серебряными решетками под темным зеленым бархатом. Усыпальница изнутри еще и прикрыта пуленепробиваемым стеклом. Террористы несколько раз пытались прорваться сюда и взорвать эту иранскую святыню. Сюда не прекращается поток паломников со всего шиитского мира. Невиданная сила поднимает верующих даже из инвалидных колясок. Спят паломники здесь же на мягких персидских коврах.

Имам небольшой мечети из Шираза приехал в столицу поклониться аятолле Хомейни, научившего Иран бороться с мировым злом. "Вся коррупция, которая есть в мире, все разрушения — это все США. Это — главный шайтан", — уверен он.

Годовщину победы революции Хуссейн Хан Али, скорее всего, будет встречать на своем рабочем месте — в политической тюрьме Тегерана. Теперь здесь музей. Хуссейн работает экскурсоводом, а во времена шаха Пехлеви был заключенным под номером 85240.

В этой тюрьме активный борец за победу ценностей шариата познакомился со многими лидерами Исламской революции и даже "делил шконку" с будущим президентом Рафсанджани.

Пытки кровавого режима шаха Пехлеви красочно воспроизводятся в Музее Исламской революции. Всего насчитывалось 90 способов укрощения человеческой плоти.

Ахмат Шейхи что только ни перепробовал на себе: и электрический стул, и иголки под ногти. Почти 60 человек умерли под пытками, а он выжил. Освободили Ахмата Шейхи только перед самой победой революции.

Директор Музея политической тюрьмы Давуд Асадабади Хомейни тоже отсидел в ней около пяти лет. Вспоминает, что тяжелее всего приходилось в одиночном карцере. На вопрос, есть ли сейчас в Иране политические заключенные, отвечает с улыбкой.

"Наверное, нет таких стран — без политических тюрем. Но при шахе все было намного хуже: люди пропадали бесследно, подвергались пыткам, брат писал донос на брата", — вспоминает Давуд Асадабади Хомейни.

Весь 1978 год в Иране продолжались митинги и забастовки, которые жестоко разгоняла шахская гвардия. Страна была парализована одной массовой стачкой. Пехлеви сбежал с семьей в США. А в начале 1979-го из парижской ссылки возвращается Руххола Хомейни и объявляет о построении Исламской Республики.

Запрещается и уничтожается алкоголь. Вводится Конституция на основе шариата и создается Корпус Стражей Исламской Революции. Женщинам, которые также принимали активное участие в восстании, а некоторые прошли вместе с мужчинами тюрьмы и пытки, теперь запрещается появляться на людях в немусульманской одежде.

"Тут нет никаких ограничений для женщин. Если были бы ограничения, я бы не была менеджером и начальником. Я сейчас должна была бы ходить в парандже и тут с вами не сидела бы", — говорит Саяда Фатима Могхеми, директор транспортной компании.

Фатима Могхеми — хозяйка крупной транспортной компании — сама когда-то водила грузовик. Всячески отстаивает права иранских женщин на самобытный уклад и никакой речи о закрепощенной женщине Востока вести не дает.

"Мы во многие общественные места можем ходить с мужчинами. Допустим, в кинотеатр никто не запрещает ходить женщинам. Ходят семьями. Но на стадион, где мужчины выражают свои эмоции и иногда произносят плохие слова, когда там находятся женщины, могут не пускать", — рассказала Фатима.

Вместо тяжелого мужского ботинка для проверки давления шин Зейнат Назами использует резиновый молоток. Своей ножкой колесо большого рейсового автобуса ей никак не прощупать. Вот уже 5 лет она водит междугородние автобусы по маршрут Тегеран — Исфахан.

"Сначала пассажиры боялись со мной ездить. Некоторые даже сдавали билеты. А потом все привыкли и даже уважать стали", — говорит Зейнат.

На улицах Тегерана движение такое, что и у мужчин нервы не выдерживают, — в пробках до драки доходит. От сложного дорожного трафика отвлекаем вопросами о женской дискриминации. "Нет никакой дискриминации, — уверяют местные жители. — Футбольные матчи, которые прошли в Москве и Казани, у нас на стадионе показывали — на экране. И наши женщины могли прийти туда и посмотреть их".

Чемпионат смотрят и в кальянных. Не так активно, как в начале. Иранская сборная сражалась достойно, но не смогла выйти из группы. Некоторые иранские болельщицы прилетели в Россию и смотрели матчи уже на трибунах во всей своей фанатской красе на зависть оставшимся дома соотечественницам.

Противостояние Ирана и США в самом разгаре; мяч в штрафной зоне Тегерана. Итог схватки на политической арене так же непредсказуем, как и на футбольной. Только на кону сейчас нечто большее — мир на Ближнем Востоке.