В День памяти жертв политических репрессий практически по всей России поименно вспоминали тех политзаключенных, которым пришлось пройти лагерный путь в непростой период нашей истории. Всероссийская акция "Колокол памяти" объединила всех, кто в этот день пришел к траурным мемориалам от Магадана до Бутовского полигона и Стены скорби, посетил поминальные службы, которые провели во многих храмах.
К Стене скорби Вацлав Полищук принес белые гвоздики в память о своем отце — известном инженере-судостроителе. Его расстреляли в годы большого террора. Точное место захоронения Вацлав Львович не знает до сих пор.
"В 1937 году он был арестован по неизвестным причинам. Исчез. И, к сожалению, был расстрелян в этом же году", — рассказывает о своем отце Вацлав Полищук.
Монумент "Стена скорби" на пересечении Садового кольца и проспекта Сахарова открыли в 2017 году на государственные средства и народные пожертвования.
Сюда весь день приходят люди. Оставляют цветы у Стены скорби, зажигают свечи, вспоминают жертв политических репрессий ударом в поминальный колокол. В Москве монумент стал центром общегражданской акции памяти жертв политических репрессий.
"Политические репрессии ХХ века — это одна из самых страшных трагедий в истории нашей страны по количеству уничтоженных людей. Очень важно память об этом", — подчеркивает член Совета Федерации, председатель совета фонда "Увековечения памяти жертв политических репрессий" Владимир Лукин.
К скорбному монументу на проспекте Сахарова люди продолжают идти и с наступлением темноты.
Жители Магадана возложили цветы к подножью монумента "Маска скорби" работы Эрнста Неизвестного. Новый памятник открыли в магаданском поселке Усть-Омчуг. Здесь был один из самых страшных в регионе лагерей. Там добывали радиоактивный уран. Отец и мать Веры Лактионовой прошли по всем кругам колымского лагерного ада.
"Мама работала там на Выхканке. Папа тоже работал, добывал уран. К сожалению, из-за урана его жизнь оборвалась очень рано", — рассказывает Вера Лактионова.
"Колокол памяти" прозвучал в Мемориальном комплексе Екатеринбурга, где захоронены более 20 тысяч репрессированных. И в Краснодаре на Мемориале греков. В тюрьмах и лагерях края в годы большого террора было расстреляно и замучено шесть тысяч этнических греков.
В Санкт-Петербурге жертв политических репрессий вспоминали на Левашовской пустоши – спецполигоне, где были расстреляны 45 тысяч человек. Среди них был и отец Людмилы Федоровой.
"Один мужчина крикнул: не стреляйте, я еще живой. Но все равно его выстрелили. Вот так погиб мой отец. Я только по фотографии его и знаю", — говорит Людмила Федорова.
В Москве на Бутовском полигоне 30 октября весь день звучат имена репрессированных.
"У нас задача прочитать имена всех 20 тысяч 762 человек, которые были репрессированы на полигонах с августа 1937-го по октябрь 1938 года. У нас это занимает свыше 7 часов", — признается настоятель храма Новомучеников и исповедников российских в Бутове протоиерей Кирилл.
Символический колокол памяти не смолкнет до позднего вечера. Память вновь окажется сильнее времени, став общей скорбью и надеждой на то, что подобное больше никогда не повторится.
