Газовую тему заострила в Европе и Германия. Став действовать по уже почти забытому инстинкту самосохранения, Берлин обжаловал решение суда по иску Польши запретить "Газпрому" заполнять газопровод Opal более чем на 50% мощности.
Opal — газопровод на территории Германии, продолжение "Северного потока". Заполнять его, кроме "Газпрома", некому, но Польша в октябре этого года инициировала решение суда ограничить "Газпром" лишь половиной мощности Opal. Теперь против Польши выступит в суде уже сама Германия. Впрочем, это — лишь часть довольно жесткой внутриевропейской напряженности.
29 ноября. Середина дня. Трое мужчин преследуют четвертого на Лондонском мосту. Валят на асфальт. Выбивают из рук нож. Приезжает полиция. Патрульные оттаскивают от лежащего разъяренных людей. Через мгновение отскакивают от него сами. Выстрелы.
Застреленный полицией 28-летний Усман Хан устроил резню на собрании выпускников Кембриджского университета, проходившем в здании Гильдии рыбаков. Ударил ножом пятерых — мужчина и женщина скончались на месте, еще три человека находятся в реанимации. На нем был муляж пояса со взрывчаткой, поэтому и ликвидировали на месте.
Через несколько часов в Гааге — на центральной торговой улице — аналогичное нападение. Ранены трое подростков, пришедших на предрождественские распродажи. Преступнику удалось сбежать. Полиция ищет высокого мужчину, которому около 50 лет.
Эти новости стали рутинными, фоном, который будет сопровождать европейскую жизнь вне зависимости от геополитического позиционирования Евросоюза или ситуации в его экономики и финансах. Повторяются сюжеты, орудия убийства — как правило, это ножи и тесаки — повторяются даже места: два с половиной года назад двое исламистов зарезали восьмерых на том же Лондонском мосту.
У лидеров стран НАТО, которые скоро соберутся в Лондоне, есть еще один повод поразмыслить. Хотя, если согласиться с президентом Франции, толку из этого не будет.
Недавно Макрон диагностировал у НАТО "смерть мозга". И это определение оказалось настолько сильным, что продолжает аукаться в Европе. Меркель и Макрон практически спорят друг с другом на эту тему.
Нежелание перемен или управление переменами — две концепции будущего разрывают германо-французское ядро Евросоюза. Меркель, которая пустила в Европу сотни тысяч озлобленных людей в надежде, что они откажутся от домашних привычек и станут вместо ножей носить с собой томики Гете, кажется, рассчитывает на восстановление понятного и знакомого порядка вещей.
У нарушителя спокойствия Макрона — наполеоновский план: европейская армия, независимая внешняя политика, жесткая дисциплина. Он не отрицает НАТО, но критикует его. Например, предлагает исключить из Альянса Турцию. Президенту Эрдогану это сильно не понравилось. Он ответил так, что турецкого посла вызвали во французский МИД.
Макрон взял на себя тяжелую миссию — говорить о том, о чем другие говорить боятся. Это не всегда говорит о дальновидности политика, но президент Франции считает, что времени осторожничать нет, нужно формулировать стратегию выживания ЕС.
Одни из ключевых ее элементов: пока нет порядка внутри — никакого расширения во вне. Франция заблокировала вступление в Евросоюз Албании и Северной Македонии. Последней особенно обидно, она ради вступления в ЕС от имени своего отказалась. Греки требовали — пожалуйста. И вдруг облом. Жалуется президент Северной Македонии.
Внутри ЕС упрямство Макрона особенно не понравилось полякам: они уже собирались взять новобранцев под свою опеку, что должно было усилить их влияние на европейские дела. Да и сами кандидаты надеялись зажить, как Польша: доить общий бюджет Евросоюза и выдавать это за собственное экономическое чудо. Но халява заканчивается.
Бюджет ЕС вот-вот лишится второго по объемам донора — Британии. Да и вообще дела сильно так себе, если даже власти благополучных Нидерландов, к ужасу работающего населения, заговорили об увеличении пенсионного налога. Причем сразу на треть. Иначе уже в следующем году пожилые люди станут получать меньше. И это — общая проблема.
Поэтому при составлении нового долгосрочного бюджета ЕС на 2021-2027 годы председательствующая в настоящий момент Финляндия исходила из необходимости срезать преференции младоевропейцам. Польша все равно получит в разы больше всех — где-то 65 миллиардов евро дотаций — но рассчитывала на 90 и возмущается громче остальных. Премьер Матеуш Моравецкий заявил, что его страна не приемлет финских предложений по бюджету. На Польше нельзя экономить. Это у пенсионеров в Нидерландах могут быть проблемы, а у их польский сверстников — нет.
Вот так, красиво говоря, националисты из партии Качиньских "Право и справедливость" десятилетие руководят страной, заражая своих избирателей уверенностью в том, что польский банкет в Евросоюзе должны оплачивать старшие, но глуповатые, по их мнению, партнеры. При этом беженцев можно не принимать, независимость судов и свободу прессы — ликвидировать.
В дипломатии Польши успешно сочетаются заискивание в адрес Вашингтона и наглость в отношении соседей, и то, что это работает, привлекает к ней аутсайдеров ЕС, делает из Варшавы центр силы, который предлагает третью концепцию развития Евросоюза. Она заключается в полной сдаче европейских интересов США. При польском посредничестве.
Три политических центра ЕС — Берлин, Париж и Варшава — видят будущее совсем по-разному. Придется выбрать что-то одно. Это и будет главным конфликтом, ключевым вызовом единству Европы в ближайшие годы. И об этом сейчас самое время сказать. Потому что со 2 декабря в Евросоюзе — новое правительство во главе с бывшим министром обороны Германии Урсулой фон Ляйен.
