На мастер-класс к создателю легендарного "Ежика в тумане" попасть не просто. Строго по записи. Среди слушателей – взрослые и дети. Работы Юрия Норштейна интересны всем. Хотя сам мультипликатор говорит, что создает их для себя.
"С какой силой это нужно тебе, чем точнее ты это сделаешь, тем с большим основанием можно говорить, что этот фильм найдет в пространстве мира того, кому это тоже окажется нужно!" – считает мультипликатор Юрий Норштейн.
Норштейн уверен: настоящее творчество начинается там, где нужно преодолевать препятствия. В его собственной биографии трудностей предостаточно.
"25-е, первый день" – фильм 1968 года – дебют Норштейна. Он повлиял на всю последующую работу аниматора. Этот романтический этюд об Октябрьской революции сделан по мотивам картин советских авангардистов на музыку Дмитрия Шостаковича. Правда, в первозданном варианте на экран фильм так и не вышел. Политическая цензура заставила сократить картину и изменить финал.
А на телевидении не прижилась норштейновская заставка к передаче "Спокойной ночи, малыши". Она появилась на экранах всего несколько раз. Говорят, в редакцию программы стали приходить письма от телезрителей: "уберите – она страшная!" Заставку сняли. Тогда ее захотели купить японцы, но получили отказ.
Безденежье 90-х годов заставило Норштейна снимать рекламные ролики. Однако халтурой их назвать невозможно.
Трогательная серия мультипликационных роликов о семействе львов очень понравилась аудитории мастер-класса.
В заключении вечера Юрий Норштейн показал черновой монтаж фильма по повести Гоголя "Шинель". Над ним аниматор работает вот уже 28 лет.
"Этот фильм попал в эпоху перемен. Как в китайском проклятии – "жить тебе во времена перемен", – шутит мультипликатор.
Гоголь не единственный классик, к чьему творчеству обращается Норштейн. На мастер-классе он неожиданно прочитал несколько строчек из Пушкина. Оказывается, в его поэзии есть кинематографические приемы. Например – покадровое замедление.
"И к царевне наливное, молодое, золотое, прямо яблочко летит. Пес как прыгнет, завизжит, и царевна в обе руки – хвать, поймала. Посмотрите, как Пушкин продлевает действие", – приводит пример Юрий Норштейн.
Универсального секрета мастерства не существует, считает Норштейн. Душа художника – и есть секрет. И каждый должен раскрыть его сам.