Трикотажная фабрика "Красное знамя" в Петербурге будет ликвидирована. На месте знаменитого производства тканей построят отели, жилье для богатых и деловой центр. От фабрики останутся лишь фотографии, которые есть во всех хрестоматиях по истории архитектуры.
Немецкий зодчий Эрих Мендельсон называл силовую подстанцию фабрики кораблем, который тянет за собой все производство. Уже десять лет за метафорическим кораблем – запустение.
В цехах брошены агрегаты для вязания кругового трикотажа. Лежат в пыли альбомы с румяными комсомолками – передовиками производства. Кинуты раритеты 1930-х – шкафы, сделанные по индивидуальным чертежам, склянки, наполненные сухими красителями. Кажется, люди ушли отсюда в одночасье, побросав то, что было любовно накоплено поколениями советских рабочих.
Сейчас фабрику ждет реконструкция. В 2006 году территорию и цеха купил предприниматель Игорь Бурдинский. О своей концепции использования зданий он говорит пока в общих чертах: "На одном гектаре будет запроектировано 45 тысяч метров жилой площади, на двух гектарах – деловой и выставочный комплекс. А один отдадим под культурную функцию".
Фотографии фабрики есть во всех хрестоматиях по истории архитектуры. Основана она была в XIX веке, а в 1925 году проект нового комплекса заказали выдающемуся мастеру-экспрессионисту из Германии Эриху Мендельсону. Он хотел реализовать свои идеи в СССР. Планировалось идеальное производство, все условия для труда и отдыха. Проект был реализован частично, достраивали фабрику уже в 1930-х годах советские зодчие.
Цеха имеют статус памятников вновь выявленных, то есть не защищены от сноса. Комитет по охране памятников охраняет лишь силовую подстанцию. Её Игорь Бурдинский уже распорядился очистить от поздних пристроек, и теперь "корабль Мендельсона" будут реставрировать. Все остальное снесут.
Исследователи архитектуры говорят, что проект Мендельсона исказили – сам зодчий считал своим детищем только подстанцию-корабль. Но главное остается – это архитектура Мендельсона, больше в России он никогда не работал.
"Сложно сказать, почему у зданий разный охранный статус. Это неправильно. Здания связаны Мендельсоном концептуально", – считает Мария Макагонова, историк архитектуры, заведующая отделом музея истории Петербурга.
В 2002 году "Красное знамя" еще выпускало тельняшки. Станки были исправны, производство отлажено. Но потом фабрику акционировали, один за другим сменялись руководители-непрофессионалы. Станки остановили, людей выгнали – этот час отмечен в каждом цехе. Затем пришли сборщики металлолома и срезали коммуникации. Погиб и уникальный музей трикотажа. А ведь можно бы было сохранить два-три работающих станка как часть действующей экспозиции. В мире есть подобные примеры.
"Создание исторически достоверной индустрии – это важно. Не знаю, где теперь берут тельняшки для флота. Но вот в США есть фабрика, где производят точно такие же нейлоновые чулки, как в 1950-х годах, и у них покупают все киностудии", – говорит Юлия Демиденко, заместитель директора по научной работе музея истории Петербурга.
Во Франции Королевская гобеленовая мануфактура или фабрика лионских шелков работает и имеет статус национального достояния. Но наше "Красное знамя" следует в небытие за ленинградским "Красным Треугольником" и за знаменитыми фабриками в Иваново, где больше не производят ситцы.
