На международном театральном фестивале "Net" свою новую работу – "Мертвые души" Гоголя – показал режиссер Кирилл Серебренников. Спектакль привезли из Латвии. Все роли, в том числе и женские, в постановке исполняют мужчины – 10 актеров Национального театра Латвии. Они говорят на сцене на латышском языке, но поют по-русски.
На фестивале Net показали последнее творение Кирилла Серебренникова – "Мертвые души" Гоголя. Это явление – исключительное для Национального театра Латвии. Со времен советского прошлого русская классика, к тому же в постановке российского режиссера, здесь не звучала. С другой стороны – пророческие смыслы, как всегда, лучше видятся со стороны. И гоголевская чертовщина у латышей не замылена взглядом российской ментальности. Так что понятно, почему столь свободную от всяческих стереотипов постановку Серебренников сотворил не в Москве, а в Риге, силами десяти актеров мужского пола, которые играют все роли, в том числе и женские. Еще и поют – по-русски. Лирические отступления Гоголя композитор Александр Маноцков остроумно переложил в обаятельные зонги с латышским акцентом.
Серебренников ставит "Мертвые души" сквозь призму гоголевских "Игроков". Здесь каждый – ряженный, и каждый – себе на уме. И Чичиков – вовсе не главный герой этого инфернального карнавального морока. Лишенный харизмы прохиндея, он – обычный человек из толпы, запертый в огромном фанерном ящике как в гробу. Он не посещает помещиков, а они сами являются к нему как страшные дьявольские наваждения.
"Я не думаю, что Чичиков бес, каким его часто изображают. Но если и бес, то какой-то мелкий совсем. Он – некий современный человек, который настолько обделен счастьем, удачей… Этот Чичиков – неудачник. Неудачник с амбициями, который всеми силами пытается взять реванш у жизни", – рассказал режиссер.
Чичиков пускается во все тяжкие и проигрывает, потому что сталкивается с иррациональностью, с упырями и оборотнями, которых не выдержит самый изобретательный мелкий бес. Идея купли-продажи умерших душ – лишь повод для демонстрации той самой мертвечины, что засела в героях спектакля. Причем их жизненная энергия зашкаливает, бьет ключом, только подчеркивая устрашающую силу порока, который вездесущ и лишен национальных черт. Актер Юрис Лиснерс рассказал: "Наша задача не была сыграть русского. Потому что и Чичиков, и Плюшкин, и Коробочка – они найдутся и у японцев, и у американцев, и в Африке".
В доме у Коробочки царит женское царство. Старые блаженные девы здесь страх как истомились по мужской ласке. А у Плюшкина дом – мертвецкая. На столах трупы, прикрытые сверху столешницами, и только пятки торчат. Для этого упыря продажа мертвых – дело вполне естественное, важна только цена вопроса. В гостях у Манилова Чичиков сталкивается с хулиганами -переростками. Барские отпрыски Фемистоклюс и Алкид завязывают под обеденным столом Чичикову шнурки и всячески его мучают. "Они все по установке – банда, которые этого Чичикова мочат. Они играют. Один играет Плюшкина, кто-то Ноздрева, Манилова", – пояснил актер Иварс Пуга.
"Мертвые души" Серебренникова латышские критики выдвинули в пяти номинациях на главную театральную премию Латвии, отметив невероятный актерский ансамбль как основное достоинство спектакля. И здесь – тоже свой – русский – подход, что называется , "по Станиславскому". Репетиции проходили в затворничестве – в холодных стенах старинного замка.
Арт-директор фестиваля Net Роман Должанский уверен: "Это русская классика, поставленная русским режиссером в Риге, и не где-то, а в Национальном театре. Тут очень много сошлось и, мне это кажется, делает спектакль интересным. Конечно, здесь он будет идти совершенно по-другому. Потому что совершенно одна ситуация, когда латышские актеры по-русски исполняют зонги и спрашивают в конце: "Русь, чего ты хочешь от меня? Одно дело, когда они спрашивают это по-русски у латышского зала, причем такого – публика Национального театра. И совсем другое дело, когда они будут это спрашивать в Москве у русскоязычной публики". Гоголь писал свои "Мертвые души" за границей. Серебренников традиции не изменяет. Родное видится на расстоянии!
