Доклад МАК о крушении Ту-154: реакция польской стороны

Выводы Межгосударственного авиационного комитета РФ многие поляки считают объективными. Далекие от политических интриг польские эксперты категорически заявляют: по международным правилам диспетчер не имеет права ничего запрещать. Кроме того, за мгновения до трагедии на пилотов оказывалось давление.

Выводы Межгосударственного авиационного комитета РФ многие поляки считают объективными. Далекие от политических интриг польские эксперты категорически заявляют: по международным правилам диспетчер не имеет права ничего запрещать. Кроме того, за мгновения до трагедии на пилотов оказывалось давление.

Об отношении к окончательному отчету Межгосударственного авиационного комитета (МАК) в Польше можно судить по реакции депутатов сейма. Многие говорят о нелицеприятной правде, которую Польша должна принять.

"В докладе МАК затронуты вопросы метеоусловий, подготовки экипажа, приготовлений к полету, присутствия главкома ВВС в кабине пилотов. Мы должны принять правду, какой бы тяжелой они ни была", – уверен депутат парламента Роман Калиш.

Основные претензии поляков сводятся к тому, что в докладе ничего не сказано о состоянии аэродрома под Смоленском и подготовке техперсонала. В то же время власти вынуждены признать: вину за трагедию на российскую сторону переложить невозможно.

"Должен признать, что мы не удовлетворены тем, как отнеслись к нашим замечаниям к докладу в МАК. Если бы мы считали, что польская сторона не несёт ответственности за трагедию, этих замечаний было больше, и мы оспаривали бы выводы комиссии. Но мы не спорили, поскольку мы бы пришли к таким же выводам", – говорит Ежи Миллер, министр внутренних дел Польши.

Глава МВД заявил, что диспетчер аэродрома должен был прямо запретить посадку польского борта. Эксперты, в свою очередь, подчеркивают, что наземные службы должны указать на все обстоятельства, препятствующие благополучной посадке, но запрещать экипажу приземление диспетчеры не вправе.

Тем не менее выводы экспертов полностью не принял брат погибшего президента Леха Качиньского – Ярослав.

"Мы видим последствия: обвинение польских пилотов и Польши в целом односторонне и бездоказательно. Содержание отчета – результат позиции премьер-министра Дональда Туска, которому нет оправданий. Мы должны продолжать усилия для выяснения причин катастрофы. Хотя теперь, после публикации доклада, это будет сделать очень сложно", – сказал Ярослав Качиньский, лидер партии "Право и справедливость".

Позицию Качиньского не разделяет большинство экспертов, далеких от политики. Так, бывший военный пилот Михаил Фишер заявил, что у него нет оснований не соглашаться с выводами, приведенными в отчете, поскольку "это был контролируемый полет в землю из-за ошибочного использования приборов, плохой информированности, знания высоты и ряда других ошибок, которые МАК детально перечислил".

Глава комиссии польского сейма по международным делам Анджей Халицкий заявил, что отчет "достоверен с фактографической точки зрения". По его словам, решение экипажа пойти на посадку без согласия наземных служб аэродрома против всех обстоятельств "было шагом, вытекающим из ранее принятых решений, а также давления".

О психологическом давлении на экипаж в отчете Межгосударственного авиационного комитета говорится отдельной строкой. И польские эксперты признают, что присутствие в кабине пилотов генерала сыграло свою роль.

"Тот факт, что главком ВВС находился в кабине пилотов, несомненно, важен. Это не означает, что генерал оказывал прямое давление, но он мог оказать влияние на решения, которые принимал экипаж", – считает авиационный эксперт Томаш Хипки.

Тяжелее всех пришлось родственникам погибших в авиакатастрофе. Доклад комиссии полностью не удовлетворил никого из них, но с основными выводами большинство согласны.

"Конечно, должно быть проведено расследование, которое раскроет всю правду о трагедии. Но основная причина катастрофы известна. Они хотели сесть любой ценой. Запасной аэропорт даже не рассматривался", – заявил Марек Карпинюк, отец погибшего Себастьяна Карпинюка.

На следующей неделе доклад МАК обсудят на специальном заседании комиссии сейма.