То, что происходит сейчас в Японии, - трагедия японцев. Однако она поднимает серьезные вопросы, актуальные для всего мира, пишет The Economist. Фондовые рынки застыли в страхе и ждут, что же будет с третьей по величине мировой экономикой. Центральный банк Японии, вроде бы, пресек разговоры о финансовой панике громадными инъекциями ликвидности.
По предварительным подсчетам, катастрофа обойдется стране более чем в 100 миллиардов долларов. И все-таки сильную японскую экономику это не убьет. Серьезный удар по электроэнергетике, конечно, отрицательно скажется на показателях роста. Однако новые расходы на инфраструктуру возымеют положительный эффект.
Все предварительные расчеты, разумеется, могут быть существенно скорректированы, если ядерный кризис в Японии будет развиваться по нарастающей. Стоит отметить, что за атомной индустрией страны тянется длинный шлейф скандалов, недомолвок, попыток скрыть некомпетентность. И, к сожалению, с нынешним кризисом TEPCO (The Tokyo Electric Power Company) разбирается в своих “лучших” традициях.
Даже если ситуацию удастся взять под контроль более или менее оперативно, избежав при этом крупных выбросов радиации, - этот инцидент окажет большое влияние на атомную индустрию, как в Японии, так и за ее пределами. Германия уже попридержала принятие решения о продлении жизни некоторым своим старым АЭС. Америка строить новые реакторы тоже явно не спешит.
Наконец, Китай объявил паузу в своем амбициозном атомном росте. Сейчас в КНР строятся 27 новых реакторов, а проекте - еще 50. Впрочем, в долгосрочной перспективе Китай вряд ли откажется от своих планов - большого давления общественного мнения по этому поводу в стране не ощущается. При этом КНР томит постоянная и неукротимая энергетическая жажда. Драгоценную энергию Китай качает, откуда только может, наращивая объемы строительства даже ветряных электростанций – не говоря об АЭС.
Но ни одна страна мира не сталкивается сейчас с таким болезненным выбором, как Япония. Отказаться от использования атомной энергии, значит обречь страну на импорт газа, и возможно, угля. Сохранить мирный атом, значит смириться с небольшим, но все же реальным риском новой катастрофы.
Весь довольно богатый опыт катастроф Японии показывает, что вслед за подобными потрясениями следуют кардинальные перемены в жизни страны. После землетрясения 1923 года был поворот к милитаризму. После поражения во Второй мировой войне и бомбардировок Хиросимы и Нагасаки последовал поворот к мирному развитию.
Эта новая катастрофа, похоже, окажет на душу нации не меньшее влияние. Возможно, стоическое терпение японцев в борьбе с бедой и восхищение, которое испытывает мир перед этим стоицизмом, вернут стране уверенность в себе, в которой она так нуждается. Возможно, наглядная демонстрация полной несостоятельности системы недомолвок, с помощью которой управляется ядерный сектор, приведет к более широким требованиям – требованиям политических реформ.
Пока Наото Кану удается убедить население, что правительственным радиационным сводкам можно верить, и что правительство в состоянии облегчить участь выживших в результате цунами, он сможет направить страну по пути дальнейшей либерализации. Но развитие событий может пойти и по неблагоприятному сценарию.
Ставки высоки. Япония - страна с дисфункцией политической системы, остро нуждающаяся в переменах. Вполне возможно, что оглядываясь назад с безопасного расстояния, японцы будут оценивать нынешние жуткие реалии не только, как время смерти и траура, но и как момент болезненного, но все же возрождения.
