Главу Пентагона, министра обороны США Роберта Гейтса в Москве принял президент Медведев. На этой встрече главными темами были будущее евро-ПРО, но, конечно же, и Ливия: вопрос о судьбе мирных ливийцев вообще сопровождал всю московскую часть визита Гейтса. В том числе и запись нашего с ним интервью.
Роберт Гейтс в начале этой недели был в Петербурге. И не просто в Питере, а на стене Петропавловки, откуда в полдень дают "залп точного времени". Такой чести Гейтс ждал давно. В прошлый свой визит в Петербург в 1992 году он, наверное, и сам не верил, что там оказался. Ведь тогда он стал первым в истории посетившим Россию директором ЦРУ. В этот раз он у нас в роли главы Пентагона. Впервые выступил в военно-морской академии имени Адмирала Кузнецова. Как впервые именно Гейтс стал министром обороны, который сохранил свой пост при переходе власти от республиканца (Буша) к демократу (Обаме).
- Вы не разочарованы отсутствием взаимопонимания и солидарности в НАТО? Германия воздержалась, Польша не хочет отправлять войска. Так где НАТО? Он все еще существует?
- Прежде всего замечу, что министры обороны НАТО договорились вместе продолжить работу над тем, как разбираться с ливийской проблемой. Некоторые страны, вроде Германии, не хотят участвовать в военной операции, но готовы разрешить использование натовских механизмов управления и контроля – а мы как раз это рассматриваем как способ передать лидерство от США. Это не миссия НАТО, но это миссия, под которой подписались разные страны НАТО, многие из которых в ней и участвуют.
- Как в это вписываются страны Лиги арабских государств?
- Ну, вы знаете, что все это началось с резолюций, принятых как раз Лигой арабских государств и Советом сотрудничества стран Персидского залива.
- Которые потом сами себе стали противоречить.
- Если не считать того, что потом они вернулись и сказали, что все-таки относятся к этому серьезно. По крайней мере, Лига арабских государств. Совет Персидского залива – да, свою позицию так и не приспособил. Но обе эти организации активно поддерживали идею о введении запрета на полеты над Ливией. И, откровенно говоря, не было бы сначала этих двух резолюций, не было бы и резолюции Совета безопасности ООН.
- Даже те из нас, кто полностью разделяет дух резолюции Совета безопасности, направленный против господина Каддафи, который воюет с собственным народом, были, мягко говоря, слегка удивлены масштабами операции, которая началась в прошлую субботу. Не слишком ли это широкое прочтение резолюции Совбеза ООН? Речь шла о запрете на полеты над Ливией, а обернулось все ударами по самой Ливии, по ее земле...
-Я публично говорил об этом еще три недели на слушаниях в нашем Конгрессе. И я говорил, что ни один компетентный, ответственный генерал никогда не будет пытаться обеспечить запрет на полеты, не подавив сначала средства противовоздушной обороны. В конце концов, вы не хотите, чтобы ваши самолеты летали там, где на земле размещены огромные средства ПВО, которые ваши самолеты могу сбить. Запрет на полеты обеспечивается именно так. И именно так мы поступали и на Балканах, и в Ираке, и в других местах. И я предвижу достаточно резкое сокращение военных действий после того, как ливийская оборона будет подавлена.
- Верные Каддафи силы, тем не менее, держат удар. Не могу сказать, что хорошо держат, но окапываются. Вы можете предположить ситуацию, при которой, несмотря на удары, режим Каддафи выживет?
- Ну, я думаю, что мы не знаем, как это будет развиваться. Политическое будущее Ливии должны определить сами ливийцы. Наши действия ограничены тем, чтобы выполнить резолюцию Совбеза, которая призывает обеспечить запрет на полеты и гуманитарные меры по защите гражданского населения. Свои самолеты он использовал для переброски подкреплений, а иной раз и для атак по оппозиции. Это мы в основном остановили.
- Наземного вторжения не будет?
- Нет.
- Ни при каких обстоятельствах? Даже, если они окопаются?
- Точно нет. Точно не со стороны Соединенных Штатов.
- Позвольте задать вам вопрос, который в России звучит. Я вот буквально накануне слушал утреннее шоу на нашей братской радиостанции Вести-ФМ, и процентов 70 звонивших в студию так или иначе спрашивали: а чего же это Запад (или коалиция) не ударит, например, по Йемену. Там ведь тоже массовые нарушения прав человека. Почему же они атакуют Ливию? Не из-за того ли, что там, в отличие от Йемена, есть нефть? Так вот, вопрос: вы в Ливии из-за нефти?
- Нет, нефть нас не интересует. Мы выполняем резолюцию Совета безопасности ООН. Знаете, только не хватало еще одного военного конфликта. И никто про это не думает больше, чем наш президент. Так что наше желание заключается в том, чтобы наша роль была как можно более ограниченной. Я рассчитываю на то, что в ближайшие дни все будет сведено к вспомогательной роли по поддержке арабских государств и европейцев. А дальше, надеюсь, ситуация в Ливии разрешится сама. Но я так же думаю, что масштабы убийств своих граждан Каддафи превосходит то, что мы видим в других странах региона, которые проходят через турбуленции. А по обе стороны от Ливии у нас теперь новые демократии. А действия Каддафи потенциально расшатывают и эти страны. Одних только египтян в Ливии миллион. Вот по этим причинам Совет безопасности и поступил так, как поступил.
- Вы полагаете, в Тунисе и Египте демократия сработает?
- Думаю, да. Я весьма впечатлён действиями высшего Военного совета в Египте. Сначала – сдержанность военных во время демонстраций. А потом – прошедший несколько дней назад референдум по конституционным изменениям. Они явно настроены на то, чтобы передать власть выбранным гражданским властям.
- Я не собирался про это спрашивать, но уж коли вы упомянули эту тему… А что, если демократические выборы в Египте и Тунисе дадут результат, схожий с тем, что был в Секторе Газа? Иными словами, что, если победят радикальные исламисты?
- За что люди голосуют, то они и получают. Но я не думаю, что такое возможно в Египте. Египет – он другой. Общество там более образованное, более сложное, более светское. Они, конечно, религиозны. Но и более светские.
- Я знаю, как вы ответите на мой следующий вопрос. Скажете, что о будущем вы перестали рассуждать в момент, когда перешли из ЦРУ в Пентагон. И все-таки. Представим себе, что наступил день, когда к власти в Ливии приходит новый режим. Когда такое случилось в Ираке. то российские компании – и энергетические, и промышленные, – столкнулись с тем, что новые власти не собирались выполнять контракты, подписанные при Саддаме. Сейчас нечто подобное светит и в Ливии, откуда пока российских специалистов пришлось эвакуировать: а это и железнодорожники, и минимум две нефтяные компании. Как, по-вашему, новые ливийские власти должны соблюдать соглашения, подписанные в предыдущую эру?
- Ну, я бы надеялся на то, что новое правительство уважит все международные соглашения.
