Уникальные документы из музея московского Кремля впервые показали журналистам. Это подлинные эскизы и рисунки плана маскировки Кремля во время Великой Отечественной. Сейчас мало кто знает, что в первые же дни войны главный символ страны перекрасили. И даже перестроили так, чтобы с воздуха он был незаметен для вражеских самолетов.
Одна из самых засекреченных страниц Великой Отечественной войны – так называемое "исчезновение" Московского Кремля. 70 лет назад 26 июня 1941 года комендант Кремля генерал-майор Николай Спиридонов в секретной записке на имя Берии предложил безотлагательно приступить к маскировке Кремля и прилегающих к нему территорий. Фантастический для того времени проект был разработан группой академика Бориса Иофана. Сенсационные документы были опубликованы всего год назад, и впервые подлинные эскизы и рисунки плана по маскировке Кремля показывают съемочной группе.
Документы, которые очень долго были закрытыми, лежат в скромной папке. 28 чертежей, рисунков, схем, личные пометки архитектора Бориса Иофана, исчерканные, разноцветные, словно из детской раскраски здания главной резиденции страны. Московский Кремль так превращали в невидимку.
Но как спрятать эту, совсем не иголку (территория 28 гектаров, форма – известна и хорошо видна сверху – треугольник)? Что делать с зелеными крышами? Для немецкой авиации цвет – все равно, что маяк. Таких крыш и таких желтых зданий в Москве почти не было.
Перекрашивать – это первый вариант маскировки, плоскостной, – стали быстро, так как уже был взят Минск. Основная нагрузка – на комендатуре Кремля, свой объект – у каждого взвода полка специального назначения. И только на таких сложных, как колокольня Ивана Великого, одно из самых высоких тогда сооружений в Москве, работали альпинисты. Замаскировать все к первой бомбардировке не успели, ровно через месяц после начала войны в ночь на 22 июля бомба в 250 килограммов попадает в Большой Кремлевский Дворец, между вторым и третьим окнами, но не взрывается.
"Это чудо, по всей видимости, попав в балку на чердаке георгиевского зала немного изменила траекторию, пробила крышу и ударилась об пол георгиевского зала", – рассказывает Валентин Жиляев, сотрудник Центра по связям с прессой и общественностью ФСО РФ.
Звезды на Кремлевских башнях погасли почти сразу – их зачехлили, золотые главы кремлевских соборов покрасили, зубцы стен накрыли фанерой, на самих стенах нарисовали окна и двери. Под номером шесть – эскиз маскировки Арсенала, зенитные пулеметы на его крыше появились уже через неделю после начала войны, но это здание пострадает больше всего – разрушен сталинский гараж, почти полностью восточная часть Арсенала.
"Когда бомба попала во двор Арсенала, тонная бомба, в то время, когда подразделения выдвигались, кто в метро, кто в щель, бомбоубежищ не здесь было, и погибли сразу 46 человек", – рассказывает Валентин Жиляев.
Ночные бомбардировки, на дневные немцы не отважились, строились по классическому принципу. Одна или две осветительные бомбы, потом остальные, но ни один снаряд не поразил ни первый корпус Кремля, где находился рабочий кабинет Сталина, ни Мавзолей Ленина – а это были главные цели противника. Обнаружить их, даже при хорошей погоде, фашистским летчикам было непросто, маскировка спутала карты, в Кремле появились здания-призраки.
К Мавзолею, откуда тело Ленина уже 3 июля было эвакуировано, достраивают еще два этажа. Всю деревянную конструкцию соединяют с первым корпусом. Таким, в упаковке, невидимым, он простоит долго, откроют его перед главным советским праздником. Несмотря ни на что, торжество 7 ноября 1941 года должно было состояться.
За сутки до парада 6 ноября 1941 года маскировку сняли. Это сердце советской страны – Мавзолей, на несколько часов приобрел свой настоящий облик. Риск конечно был, но как сказал тогда Сталин, даже погода помогает большевикам. Целых три дня была нелетной.
Фантастический проект по исчезновению с лица Москвы Кремля сработал. 15 разного калибра фугасных бомб, более 150 зажигалок – Московский Кремль бомбили восемь раз, сбрасывали даже бочку с нефтью, – но ни одного пожара, ни одного непоправимого разрушения. Правда, в конце победного 1945 года комендатура Кремля столкнулась с другой проблемой – сделать Москву вновь златоглавой оказалось непросто – за четыре военных года краска въелась в купола.
