Иранский архитектор Фаршид Муссави в Москву прилетает уже в третий раз. Но осмотреть столичное зодчество все никак не успевает.
"Масштабы вашего города, конечно, поражают. Это, наверное, все говорят. Но, действительно, первое, что бросается в глаза. Я бы хотела объехать Москву на машине, чтобы оценить городской ландшафт. Но опять придется отложить", – говори Фаршид Муссави.
Трехчасовая лекция в Институте медиа, архитектуры и дизайна "Стрелка" – и снова на самолет. Даже пройтись по набережной времени нет. Фаршид буквально "рвут на части" заказчики из разных стран. Она одновременно строит Музей Корана в родном Тегеране и Музей Современного Искусства в Кливленде. Из женщин-архитекторов, которых вообще по пальцам пересчитать, такого признания добивалась только учительница Фаршид Муссави – знаменитая Заха Хадид, лауреат Притцкеровской премии и законодательница современной архитектуры.
- В этом здании, видите, такая идея вертикали. Видно, что люди хотят полазить по стене, почувствовать ее вертикальность. Такова здесь функция формы.
Себя Фаршид называет заядлой функционалисткой. Хотя и считает: принцип знаменитого французского архитектора Ле Корбюзье – "форма определяется функцией" – давно устарел. Сегодня форму, говорит Муссави, диктует политика и экономика. А экономика требует многофункциональности.
"Пассажирский терминал порта Йокогамы как бы маскируется под природный рельеф. Потому что речь идет о гигантском помещении, которое большую часть времени будет стоять пустым. Корабли все-таки не так часто заходят в порт. Мы спроектировали терминал таким образом, чтобы в свободное время его можно было использовать как рынок, концертную площадку или художественную галерею", – объясняет архитектор.
Проект Йокогамского терминала из люминесцентных лучей заполнил собой весь павильон Великобритании на Венецианской биеннале 2002 года – для архитектора это большая честь. В том же году Фаршид приняла участие в конкурсе на строительство нового Центра международной торговли в Нью-Йорке на месте башен-близнецов. И оказалась в пятерке финалистов.
"Мы называем этот проект "связанные башни". В местах, где эти башни соприкасаются, они поддерживают друг друга. Между ними есть коридоры. Таким образом, люди имеют больше возможностей покинуть здание в случае, подобном 11 сентября2, – говорит Муссави.
В течение 15 лет Фаршид Муссави работала в соавторстве с мужем – испанским архитектором Алехандро Саеро-Поло. Среди проектов тандема FOA, или Foreign Office Architects – шесть музеев, пять стадионов, три парка, отели, аэропорты, институты и виллы. Но в этом году брак и творческий союз распался. И Фаршид открыла в Лондоне собственное архитектурное бюро.
Сегодня ученица Захи Хадид уже сама набирает учеников. Преподает в Гарварде, Принстоне и Колумбийском университете, в институтах Вены и Роттердама. Да и ее лекции на "Стрелке" становятся регулярными. Эта уже третья. Впервые – открытая для всех желающих. Желающих, как можно видеть, набралось около двух сотен.
