70 лет исполнилось бы сегодня русскому писателю и журналисту Сергею Довлатову. Его любят за то, что он честно рассказывал о себе и о своём времени. Довлатов вынужден был уехать из Советского Союза, но именно эмиграция позволила ему стать знаменитым, а главное – читаемым – на родине. Писатель говорил, что в его жизни были три города – Ленинград, Нью-Йорк и Таллин.
То же здание на Пярнусском шоссе, те же коридоры, даже расположение дверей такое же – "придовлатовское". Шестой этаж таллинского Дома печати, бывшая редакция газеты "Советская Эстония". В 1972 году приехавший из Питера и мало кому известный Сергей Довлатов устраивается сюда.
"Здесь был отдел культуры, о котором Довлатов мечтал, но его не пускали. И время от времени он вывешивал сюда такую табличку: "Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры", – вспоминает писатель Елена Скульская, коллега Довлатова.
Вместо "Советской Эстонии" – теперь безликие офисы: нет зеленой, "президиумного" цвета дорожки на полу, нет фикусов, не пишет доносы партсекретарь Вагин. Но представить несложно: каждую деталь Довлатов позже опишет в своем "Компромиссе". Опишет, но сначала расскажет коллегам. После летучки, где играли в буриме, шли сюда – в бар на первом этаже. Вместо бизнес-ланча были бутерброды – с колбасой по 18 копеек, по 19 – с килькой. Садились за полукруглым диваном, и он начинал.
В эстонской столице, где Довлатов провел три года, а она потом сквозила из всех произведений – дни его памяти. К юбилею – 70-летию – показывают документальные фильмы и лучшие иллюстрации к рассказам. Со сцены Национального драматического театра его впервые прочли. Организатор фестиваля – эстонец Оливер Лооде. Бизнесмен, к литературе не имел никакого отношения, пока друзья, тоже эстонцы, не спросили: "ты что, не читал Довлатова?". Прочел, и родной Таллин показался ему другим городом.
"Город стал более вертикальным и интровертным", – говорит Лооде.
Правда, по слухам, Довлатов был так красив, что в этом городе боялся выходить из дома: якобы за ним сразу увязывались толпы женщин. Неополитанской внешности, 1,98 ростом.
"Когда он приехал в Таллин, он мне сказал: "я на вокзале, мне негде ночевать, вы меня помните?", – вспоминает Тамара Зибунова, мать Александры Довлатовой-Мечик. – Ну, как можно отказать человеку, которому негде ночевать? А я около вокзала жила, я говорю: "А как я вас узнаю?". А он: "Я – большой, черный, похож на торговца урюком".
Он сам писал: "Какой же это город? Это же декорация с Ялтинской киностудии". Его Эстония – это окраина: роддом Пелгулинна, где ждали юбилейного младенца, ипподром, и, конечно, городок Пайде с самой знаменитой теперь в мире эстонской дояркой – Линдой Пейпс. Легендарная доярка Линда Пейпс, которая отсюда, из Пайдеского района Эстонской ССР, писала телеграммы "дорогому Леониду Ильчичу Брежневу", действительно существовала, только на самом деле ее звали не Линда, как у Довлатова, а Лейда. Говорят, после того, как ее переписка с генсеком была опубликована в газете "Советская Эстония", доярка даже приезжала в редакцию за гонораром. Убедившись в подлинности персонажа, многие из ценителей творчества Довлатова бросились выяснять другие подробности – что в его рассказах правда, а что вымысел. Например, искать на карте Эстонии городок Ыхью, который по Довлатову "давно проехали".
Ыхью не существует, любовной истории с Эви не было, а в Пайде не ходит поезд, в городке с населением 9 тысяч человек – только автобусная станция. Кажется, это нереально: ведь Довлатову уже поверили.
"Если уж говорить точно, на ферму ездил не он, ездил его приятель Виталий Репецкий, – вспоминает журналист Михаил Рогинский, друг Довлатова. – Виталий действительно сочинил письмо, на которое уже был готов ответ Брежнева. Мне даже жаль моими словами разрушать какой-то мир созданный Довлатовым в воображении читателей".
Михаил Рогинский – он же Мишка Шаблинский. В своих произведениях Довлатов помянул каждого: у него не реальные герои под вымышленными именами, а наоборот. Хотя сам в газете часто писал под псевдонимами: С. Адер, Д. Сергеев. Под своим именем он надеется на книги, но "Компромисс", "Зону", "Заповедник" и все остальное напечатают, когда Довлатов уже в эмиграции в Нью-Йорке. Из Таллина в 1975-м приходится уехать: КГБ находит черновик его первой книги, издательство рассыпает набор. "Пять углов" не выходит, но эти листы с его заметками – некоторые рассказы так и не увидели свет – до сих пор хранятся у Тамары Зибуновой, матери их общей дочери Александры. "Вы еще будете мной гордиться, – писал Довлатов в Таллин, – Все к этому идет".
