Выдающемуся российскому журналисту, писателю, востоковеду Всеволоду Овчинникову 17 ноября исполняется 85. Из них 11 лет он провёл в Китае, семь – в Японии, пять лет – в Англии. Тринадцать лет был одним из ведущих передачи "Международная панорама" на Центральном телевидении. А сейчас работает в "Российской газете". Книги Всеволода Овчинникова переиздавались множество раз, в том числе и за рубежом, в тех странах, которые он описывал. Журналист считает, что "надо быть интересным для людей – вот главный залог успеха".
Эту жемчужину Всеволод Овчинников вырастил сам на японской ферме Микимото. Из сотни устриц выжило всего несколько.
"11 жемчужин выросло, из них три имеют коммерческую ценность. Одну я оставил для галстука, еще две на сережки дал дочке", – рассказывает он.
Восток научил обозревателя Всеволода Овчинникова еще тысяче разных навыков. А он научил советских читателей, у которых шансы попасть в Японию и Китай в те годы равнялись почти нулю, как говорить правильно – не суши, а "суси". Писал о кухне, нравах, театре кабуки, гейшах и при этом освещал съезды Компартии. От бдительных партийных начальников Овчинникова спасала его компетентность. Вчитываться в его комментарии для программы "Время" отказывался даже председатель Гостелерадио.
"Сергей Лапин так всегда демонстративно отодвигал, мол, здесь мне тебя учить нечему, ты лучше расскажи, у гейши какую тесемочку надо потянуть, чтобы кимоно распахнулось и так далее. Я какой-то жизненный опыт ему рассказывал, и на этом цензура заканчивалась", – вспоминает Овчинников.
Представлять газету "Правда" в Китай Овчинников уехал в 27 лет, став самым молодым журналистом-международником в стране. Именно он готовил встречу Хрущева и Мао, Горбачева и Дэн Сяопина, был первым советским журналистом, которого пустили в Тибет. Овчинникова чаще остальных печатали, и поддавались на его авантюры.
"После того, как Мао разругался с Хрущевым, у нас возникла размолвка трагическая на много лет, я убедил начальство, что китайский и японский язык – это как русский и белорусский, одно и то же. Те косые, эти косые, те желтые, эти желтые, там иероглифы, тут иероглифы, что это одно и то же. Короче говоря, через два года после возвращения из Китая, после семи лет в Китае, я поехал на семь лет в Японию. И тут понял, какой же я нахал, какая это была дерзость – это оказались совершенно разные вещи", – говорит он.
Китай, Япония, потом пять лет в Великобритании, 13 лет в качестве ведущего "Международной панорамы". Редакций в его жизни было всего две – "Правда" и "Российская газета", где Всеволод Овчинников последние 17 лет ведет рубрику. Такой верности работодателю его научила Япония.
"Как я в своей книжке написал – давка у эскалатора. Толкаются очень, а ступил на эскалатор – дальше уже ты медленно плывешь, всегда с одногодками своими на одном уровне. Нет головокружительных карьер, стаж – главное мерило", – говорит он.
От Китая остались педантизм и пунктуальность. Вслед за Овчинниковым китайцев многие стали называть немцами Азии, а японцев – русскими Азии, за эмоции и развитую интуицию. Книгу о Японии "Ветка сакуры" в 1970-м напечатал журнал "Новый мир". Бестселлер на родине переиздавался 40 раз, а в Японии – четыре. Еще его штудировали будущие сотрудники японской ячейки в академии ЦРУ. Всего Всеволод Овчинников написал 20 книг. 21-я – "Размышления странника" – вышла к юбилею. Себя журналист называет "долгоиграющей пластинкой". Ему 85, но за комментарием к нему как лучшему знатоку политики и нравов Японии и Китая обращаются постоянно. Будь это авария на "Фукусиме" или Олимпиада в Пекине.
