Встречать Новый год сегодня будут миллионы человек по всему миру. И в каждой стране есть свои традиции. Например, в Испании пока бьют часы надо успеть съесть 12 виноградин. В Италии – выбросить из дома старые вещи. В Мексике это время красочного карнавала. А вот в Израиле желающим отметить Новый год зачастую приходится делать это в тайне от соседей. Религиозные радикалы празднование не поддерживают, даже продавать елки долгое время считалось позором. Что изменилось сегодня?
Сыпет снег хлоридом серебра над пластиковой елью. В стране пальм не найти живой елки, и запах хвои можно лишь распылить по комнате из флакона освежителя воздуха. Но атмосфера праздника настоящая. И елочный базар в Тель-Авиве, немыслимый еще десятилетие назад, распахнул свои двери для тех, кто встречал любимый праздник когда-то в Москве, Варшаве или Праге. Новый год явочным порядком, не дожидаясь решения Кнессета, утвердился в Израиле, стал, если не государственным, то народным праздником. И в ресторанах Тель-Авива, Ашдода или Хайфы не найти в новогоднюю ночь свободных мест, там гуляют по-русски – широко и шумно.
С отменой зимнего времени в России здесь возникла дилемма: как, выпив бокал шампанского по Москве, досидеть два часа до полуночи по ближневосточному времени.
Израильская дорожная полиция, в общем, не склонная к кампанейщине, с годами тоже уподобилась российской: если страна гуляет, значительно перекрывая разрешенные законом промилле, то надо ждать в засаде, выполняя и перевыполняя в последнюю ночь года план по штрафам. Так что лучше гулять пешком. Так поступают хайфские Деды Морозы или Санты. Их парад под самый нестройный в мире оркестр стал неотъемлемой частью жизни города, где мирно уживаются крупнейшие монотеистические религии, попав в путеводители. Главный Дед Мороз, подобие доброго Карла Маркса, революционных речей не произносит, лишь добродушно похохатывает, одаривая детей леденцами.
Стоит русская елка – командировочная версия великоустюжского Деда Мороза в Российском культурном центре Тель-Авива. Здесь водят хороводы, весело дербанят подарки, но вместо танца снежинок танец живота – дань местной библейской традиции. Часть концерта иврито- и арабоговорящих аборигенов, тех, кто русский выучил только за то, что пела на нем Сердючка.
Все пляшут и танцуют, разве что матушки илионской обители стоят. Тёмен предновогодний Иерусалим. Здесь, во граде Давидовом, где влиятельные и многочисленные ортодоксы, Новый год, неразрывно связанный с Рождеством Христовым, считается выдумкой чуждой и опасной. Даже приплясывающий механический Санта, определенный в зазывалы у дверей магазина, наряжен для конспирации хасидом литваком.
"Я не буду отрицать этот факт, потому что в каждом магазине можно его наблюдать. Чуть ли не елки даже продают, хотя это считалось позором когда-то. Но теперь продаются и елки. Факт этот крайне печальный и очень плохой для нашего народа", – считает раввин Элияху Эссас.
Но трудно сердиться на праздник, который для большинства отмечающих неразрывно связан с детством, с чудом и с снежной свежестью. И в совсем бесснежной стране уже сооружают временные катки, скрытые от жаркого солнца полотняным шатром. И как в далеких северных странах в канун Нового года, в праздничный сочельник сметают хозяйки с полок магазинов, где так маняще пахнет корицей, мандаринами, яблоками, ингредиенты салата оливье.
Бродский писал, что "в Рождество все немного волхвы", в Новый год тем более. Корресподент, правда, в русском магазине, а значит и волхв в русском стиле, из тех, кто не боится могучих владык и собирается как следует поесть в новогоднюю ночь. Оттого он купил много русской еды, что сейчас в Израиле сделать несложно. Здесь и маринованные огурцы, и селедка – будущая селедка под шубой, и ветчина, и, конечно же, русский майонез, но самое главное – шампанское. Здесь есть "Советское", но он не рискнул, и купил проверенное, местное, назовем его сионистским, а не советским.
