Россия открыта для диалога по вопросам международной безопасности. Однако использовать оружие в качестве аргумента совершенно недопустимо. Большой разговор на тему безопасности в Евроатлантике состоялся в Москве. На конференции Российского совета по международным делам выступил президент Дмитрий Медведев. Самым эмоциональным стало обсуждение европейской ПРО, учитывая появившиеся сообщения о неожиданной отмене майского саммита Россия — НАТО в Чикаго.
На главный вопрос конференции: "Евроатлантическое сообщество безопасности — это миф или реальность"? — Дмитрий Медведев ответил сразу — пока что миф. Россия, со своей стороны, предложила Европе единый договор о безопасности. В ЕС до сих пор думают. Другие механизмы в этом зале обсуждали эксперты сразу из 20 стран. Некогда вершившие большую политику, а сегодня экс-министры обороны, дипломаты, они могут уже открыто говорить о действиях глав своих стран. Но и российский президент был с ними предельно откровенен. И начал со слабости позиции ООН.
"Нужно исключить любые лазейки для действия в обход полномочий Совета безопасности, для использования силы без его санкций. А такие попытки регулярно предпринимаются под самыми разными соусами. Аргументация проста, мы ее регулярно слышим. Мы не можем договориться в Организации Объединенных Наций, значит, она несовершенна, или политика отдельных государств несовершенна, будем договариваться во имя лучшего мира, во имя демократии, действовать сами. Ну, где здесь приоритет международного права?", — задается вопросом российский лидер.
Так было сначала с Ираком, потом с Ливией. Теперь демократические ценности пытаются экспортировать и в Сирию. Уже развернута медийная кампания. Поддержку повстанцев не скрывают ни Запад, ни США.
"Ну как можно воспринимать, принято говорить, мантры отдельных государств, которые считают себя главными проводниками демократии? Если, скажем, в ливийском, а сейчас и в сирийском сюжете в качестве примера для демократического развития выбираются государства, внутриполитическая жизнь которых регулируется совсем другими нормами. Но это или демократия или не демократия. Самим-то не грустно от этого?", — говорит Медведев.
Бывший шеф Пентагона Уильям Перри самыми опасными назвал возможные конфликты ядерных держав — Пакистана, Индии, КНДР. А самым вероятным и в тоже время нежелательным — иранский.
"По Ирану есть опасность того, что мы сползем к военным операциям уже в этом году. Вполне возможен удар Израиля и США, в частности самолетный удар по объектам, и некоторые говорят о возможном успехе такой операции. Но думаю, что это неважно. Это приведет к плохим последствиям. И мы должны использовать все дипломатические возможности до того, как будем рассматривать применение силы", — заявил Уильям Перри, министр обороны США в 1994 — 1997 годах.
А ведь именно иранскую угрозу Штаты называют главной причиной размещения в Европе элементов своей ПРО. Но доказательств этой угрозы до сих пор так и не предоставили. Поэтому, объяснил президент Медведев, Россия по-прежнему категорически против. Локаторы и противоракеты НАТО у самых наших границ — так против кого они направлены?
"Мы не должны вступать друг с другом в перепалку. Пожалуйста, пришлите своих офицеров на объекты ПРО. И тогда вы сможете сами ощущать каждый день, насколько опасны или не опасны эти противоракетные системы для ваших ядерных объектов. И уверяю — вы столкнетесь с абсолютной прозрачностью", — убежден Фолькер Рюэ, министр обороны ФРГ в 1992 — 1998 годах.
"Мы должны услышать одну простую вещь, услышать и получить ее закрепление: уважаемые коллеги, уважаемые друзья из России, противоракетная оборона не направлена против Российской Федерации! Это должно быть зафиксировано. Но, не в дружеской беседе за чашкой чая или бокалом вина, а в документе, так жизнь устроена, — заметил Медведев. — Мы все с вами понимаем. Есть такое латинское изречение — verba volant, scripta manent. То, что сказано улетучивается, то, что написано остается. Давайте напишем. Тогда можно будет договариваться и по вопросам нестратегического ядерного оружия, по другим вопросам, это все взаимосвязанные вещи, это все элементы одного процесса".
Дмитрий Медведев уверен — здесь нет ничего невозможного. Почти 10 лет военные эксперты не могли договориться по новому договору об СНВ. А главы государств встретились и подписали. Правда, перед этим по закрытой связи целый час лично согласовывали параметры.
"Мы пытались соединить президента Медведева и президента Обаму по телефону. Там были задержки по звуку, в получении сигнала, каждый президент пытался говорить что-то другому, и мы слышали только: Вarak! Barak! Dmitry! И нам приходилось вновь восстанавливать связь...", — вспоминает советник президента США по национальной безопасности, в 1997 — 1999 годах помощник министра обороны США Джеймс Джонс.
"Это, наверное, беспрецедентная ситуация, когда два руководителя государства обсуждают абсолютно технические параметры, находясь в прямом диалоге. Но ровно поэтому мы и договорились. Если бы мы отдали обсуждение этих вопросов кому-то другому, то, скорее всего, мы бы ни какого договора не подписали, потому, что эксперты всегда найду повод для того, чтобы не договориться. Вот так и надо действовать", — убежден президент России.
Обсуждение европейских проблем Дмитрий Медведев продолжил с генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом. Кроме вопросов безопасности они затронули и положение русскоязычного населения в странах ЕС.
