В Ростовскую область ведут дороги из Европы, Азии, Закавказья, можно сказать, отовсюду. Дельцы наркобизнеса активно используют разветвленную транспортную инфраструктуру и собственную сырьевую базу. Вместе с Краснодарским краем регион лидирует по объемам роста конопли. Близость Украины, где более лояльные, чем в России, законы в отношении лекарств, тоже влияет на ситуацию. А для преступного сообщества характерна деятельность групп, сформированных по этническим признакам. С круговой порукой и обширными международными связями.
Один такой клан недавно разворошили наркополицейские. Распространением наркотиков занимались три десятка его членов. Глава Иван Юренко, он же Дубында (так наркобарона величают в его среде) жил по подложному паспорту, теперь арестован.
"Дубында — наиболее яркий представитель цыганского этнического наркоклана, основанного по принципу семейных и родственных связей, действующих на территории Ростовской области. Клана, который достаточно самообеспечен, который обладает очень высоким материальным ресурсом", — говорит начальник оперативной службы управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Ростовской области Сергей Печенджиев.
На их совести — сотни тысяч доз тяжелых наркотиков. Аляповатые дворцы с фонтанами и статуями видны на всю округу. И не только соседи догадываются, на какие деньги строятся.
Трудно поймать за руку и тех, кто рассылает смски, рекламируя соли, продает в аптеках так называемые суповые наборы (все знают — для инъекций), всевозможными дизайнерскими наркотиками завлекает молодежь.
Притоны, так называемые варочные, где днем и ночью грязь и характерный запах. Такие же одинаковые, какими со временем становятся глаза посетителей. Эту фотографию Лена специально не прячет, чтобы помнить, с чего началась ее вторая жизнь. Первая, можно сказать, закончилась в четырнадцать лет, с затяжкой анаши. Потом были экстази, героин. И гибель всех друзей, что были рядом.
"У кого отрезали ногу, кто на кумаре застрелился, кто спускался по простыням с девятого этажа (мама закрыла), бросился, там месиво, в гробу хоронили закрытом. И это мои ровесники, это люди, которым до 25 лет", — рассказывает воспитанница реабилитационного центра "Ростов без наркотиков" Елена Афанасьева.
Елена согласна, с этим надо что-то делать. Ей-то повезло: нашелся православный центр, где девушка проходит реабилитацию. Ее путь к трезвости в некоторой степени начинался с принуждения со стороны родителей. Сама она вряд ли бы сделала выбор.
По закону, лечить наркоманию могут только государственные учреждения. Все койки этого диспансера в городе Шахты заполнены. Доктора в целом поддерживают идею поголовно лечить наркозависимых, но не понимают, как?
"Зная материальную базу на сегодняшний день, мы не сможем принять всех, кого к нам направят на лечение. Если там даже будет написано "систематически употребляющих", — говорит руководитель шахтинского филиала наркологического диспансера Ростовской области Олег Добреля.
Врачи полагают, что нововведение сначала нужно опробовать в пилотных регионах или клиниках. Везде и достойно сразу не получится даже при серьезных финансовых вложениях.
"Там написано "принудительное лечение". Но мы четко знаем, мы помним ЛТП. Лечебно-трудовые мастерские, которые были при советской власти, которые отменили, по-моему, в 1992 году. Принудительное лечение, как правило, не дает результатов", — констатирует Олег Добреля.
С точки зрения медицины — больные, а для правоохранительных органов — преступники, потребители наркотиков сейчас платят штраф до пяти тысяч рублей, либо сидят 15 суток. Если закон примут, наказанием может стать заключение сроком до двух лет.
"А как вы думаете, в тюрьмах, на зонах нет наркотиков? Да там движение наркотрафика еще больше, чем на воле", — рассказывает Олег.
"В тюрьму однозначно нельзя, их нужно лечить. Нужно прививать духовность, нужно переворачивать их сознание", — считает мать наркомана Анна.
Молитва матери — самая сильная. Зная это, Анна снова и снова просит сыну трезвости. С тех пор, как узнала, что он наркоман, прошло два года. Слезы у нее уже закончились.
"Я видела мальчика, у которого нет руки. И они все это видят. Потому что "крокодил" на самом деле откусывает и руки, и ноги, и все", — говорит мать наркомана Анна.
"Крокодил", официальное название дезоморфин — наркотик, приготовленный кустарным способом. От него человек гибнет за два года употребления, гниет заживо.
"Если ты распространяешь наркотики, ты должен бояться сесть в тюрьму на пожизненное, чтобы у тебя не было желания распространять. А если ты употребляешь, то должен быть страх, что тебя положат в больницу, узнают на работе, что ты будешь лечиться, даже если ты не хочешь", — уверена воспитанница реабилитационного центра "Ростов без наркотиков" Евгения Кузнецова.
За право так говорить Женя заплатила дорого. Пусть и не все с нею согласятся. Сейчас девушка готовит гороховую кашу для бездомных. Ее новой жизни без наркотиков три месяца. Борьба за себя здоровую может занять годы, а то и всю жизнь.
"Мотивация на пустом месте — маловероятно, что она появится. Чтобы появилась мотивация, человек должен себя хоть немного считать счастливым", — считает Олег Добреля.
Пока новую инициативу каждый трактует по-своему. Одни как избыточную карательную меру, другие — как панацею от беды. Ясно одно: эффективные действия нужны. По данным местного управления госнаркоконтроля, каждый потребитель наркотиков вовлекает в эту сферу как минимум 12 человек.
