В Подмосковье прошли курсы по подготовке военных журналистов. Три дня теории, а потом — практика, условия которой были максимально приближены к реальным. По сценарию, боевики захватывают заложников и увозят их в заброшенное здание в лесу.
Три дня за партами и вот он, экзамен. Слушателей курсов, конечно, предупреждали о том, что будут и практические занятия, но к такой "проверке боем" вряд ли кто был готов. Мешки на головах, завязанные за спиной руки и даже пара-тройка пинков. Били аккуратно, но ощутимо. На крепкое словцо тоже не скупились.
Под гул автоматных очередей "пленные" журналисты проползли около пятисот метров. Правда, потом признавались: было ощущение, будто их гоняли по лесам километров пять. У псевдо-боевиков здесь своя задача — запутать следы и запугать заложников. За полчаса журналисты натерпелись: были и разорванные штаны, и разбитые колени, и даже слезы. Тех, кто отказывался идти дальше, "расстреливали на месте" и отправляли на пересдачу на следующий день.
"Нас лицом вниз опустили и мы лежали, когда "дымовухи" бросили, — делится экстремальными впечатлениями Юлия Яковлева, сотрудник пресс-службы МЧС России по Краснодарскому краю. — И вот этот дым едкий просто начал скрести горло. Дышать было нечем, и после этого еще мешок надели на голову. Понятно, что это была игра, и каждый сам решал, идти ли ему до конца... Меня расстреляли".
Слушателей курсов учили навыкам первой медицинской помощи и даже саперному делу. Объясняли, что в зоне боевых действий не стоит ничего поднимать с земли и всегда нужно смотреть под ноги: не дай Бог, растяжка.
И вот — финальная точка. Заложников приводят в заброшенное здание глубоко в лесу. Как говорят люди, которые уже побывали в плену, первые две недели об освобождении можно даже не мечтать. После захвата заложников боевики стараются, что называется, "схорониться". И только после того, как первая волна поисков схлынет, они начинают выходить на связь с родственниками, или, как в случае с журналистами, с редакцией.
Здесь учат, что найти контакт с боевиками — это не предательство, а еще один шанс на спасение. Теорию, как оказалось, усвоили не все. Некоторых записали в "расстрелянные" уже под самый занавес учений.
Журналист Александр Федотов рассказывает: "Очень правдоподобно все, никакого снисхождения не было, полное присутствие и ощущение, что действительно — захват. Перед этим нам читали лекцию, она очень помогла в реальной ситуации сдерживать себя в руках. Честно говоря, в такой ситуации я впервые, и надеюсь, что больше никогда в нее не попаду. Но если попаду, эти навыки мне помогут остаться в живых".
Преподаватель курсов, полковник Николай Иванов, сам полгода пробыл в плену между первой и второй Чеченскими кампаниями. По его словам, для боевиков нет разницы — офицер ты, рядовой, журналист. Главное — получить за пленника выкуп. "Психологически человек должен знать, что если его захватили в плен и не убили сразу, то за жизнь стоит побороться, — говорит Иванов. — Значит, боевики в тебе заинтересованы, значит ты — заложник. И надо просто выдержать этот темп и физическую нагрузку".
Команда "отбой". С журналистов снимают мешки. Вдыхая, наконец, полной грудью, они признаются, что после плена, пускай и ненастоящего, вкус свободы особенно сладок.
